При равноценности всех элементов состава в смысле их равной необходимости для наличия состава преступления они в других отношениях могут отличаться и отличаются различными, не совпадающими качествами: равноценность элементов отнюдь не означает их тождества. Некоторыми своеобразными чертами отличается и последствие в качестве элемента состава преступления.
Отличие последствия от иных элементов состава преступления выражается, прежде всего, в следующем: по общему правилу, отсутствие одного из элементов состава приводит к отсутствию состава в целом и, следовательно, к устранению уголовной ответственности. Отсутствие последствия (точнее, его ненаступление) также исключает наличие состава в целом, но лишь состава оконченного (умышленного) преступления; при отсутствии последствия возникает специальное положение, обосновывающее уголовную ответственность за покушение.
Далее, последствие (и в этом отношении положение с ним органически связанного элемента – объекта преступления – однородно) отличается важной особенностью, лежащей в сфере процессуальной. Обратимся, прежде всего, к объекту. Как было указано выше, объект посягательства, по общему признанию всех советских криминалистов, является необходимым элементом каждого состава. Следует ли отсюда, что в каждом конкретном деле следствие и суд обязаны устанавливать наличие объекта посягательства? Воспользуемся конкретными примерами – делами о спекуляции, о постановлении неправосудного приговора, хулиганстве и другими. Общепризнанно, что объектом спекуляции является советская торговля, объектом постановления неправосудного приговора – социалистическое правосудие, объектом хулиганства – социалистический правопорядок.
Однако, обычно, если не во всех случаях, следствие и суд совершенно не касаются вопроса об установлении объекта спекуляции, неправосудного приговора, хулиганства и т. п. Они не останавливаются на исследовании объекта, конечно, не потому, что наличие объекта для состава этих преступлений не требуется или требуется в меньшей степени, а, напротив, именно потому, что наличие объектов (ущерб советской торговле – при спекуляции, ущерб социалистическому правосудию – при постановлении неправосудного приговора и социалистическому правопорядку– при хулиганстве) в этих случаях настолько бесспорно и очевидно, что не нуждается в особом исследовании и установлении. Совершенно аналогично положение с установлением последствия как элемента состава.
Как было подробно развито выше, беспоследственных деликтов (как и деликтов без объектов) в природе не существует. Но подобно тому, как суд не во всех случаях особо устанавливает наличие объекта посягательства, так нет необходимости по каждому делу устанавливать наличие конкретного последствия, например, ущерба советской торговле при спекуляции или социалистическому правопорядку – при хулиганстве. В соответствии с этим особенность так называемых материальных деликтов не в том, что в них, в отличие от беспоследственных формальных деликтов, имеются последствия, а в том, и только в том, что, точно конкретизируя в некоторых составах последствие (например, развал центрального аппарата учреждения – ч. 1 ст. 112 УК РСФСР), закон тем самым лишь по этим деликтам делает необходимым особое процессуальное установление предусмотренного законом конкретного последствия.
Эта процессуальная особенность – отсутствие необходимости во всех случаях особого доказывания наличия объекта и последствия – отнюдь не ослабляет их материально-правового значения как элементов каждого состава: и при разрешении вопросов о наличии причинной связи вовсе нет необходимости специально устанавливать наличие этого элемента состава преступления в огромном большинстве дел. Однако никто не решится делать отсюда вывод, что причинная связь не является элементом состава преступления.
Таким образом, установление не только последствия, но и объекта и причинной связи (см. ниже) процессуально отнюдь не всегда является необходимым. И как нельзя на этом основании делить преступления на объектные и безобъектные, так нельзя делить их на последственные и беспоследственные.
Обратимся к анализу последнего обязательного элемента, характеризующего объективную сторону преступления, – причинной связи.
в) Причинная связь
За истекшие десятилетия наукой социалистического уголовного права на основе марксистской методологии разработаны многие институты и понятия уголовного права: понятие преступления и его состав, цели и виды наказания, понятие и виды соучастия, система особенной части и др.
Однако некоторые проблемы советского уголовного права еще не получили до настоящего времени надлежащего разрешения; среди этих неразрешенных проблем одной из наиболее существенных является проблема причинной связи.
Бесспорным является следующее положение: нет и не может быть особых учений о причинной связи в отдельных научных дисциплинах. Не может быть поэтому особого учения о причинной связи и в социалистическом уголовном праве. Есть одно единое, данное классиками марксизма-ленинизма понимание причинной связи, и только это марксистско-ленинское понимание должно лечь в основу конструкции причинной связи специальными дисциплинами, в частности уголовным правом. Отсюда совершенно ясно, что причинность и в плане уголовного права, как и причинность в общефилософском марксистском смысле, есть объективная категория.
Основоположники марксизма-ленинизма не только раскрыли объективную материалистическую природу причинности. Целой системой идей и принципов марксизм вооружает исследователей для понимания причинной связи в специальных областях знания. При этих условиях прямая и ясная задача теоретиков социалистического уголовного права заключалась в том, чтобы на основе построенного К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным общего учения о причинной связи разработать учение о причинной связи в уголовном праве. К сожалению, этой задачи советская теория уголовного права до сих пор не разрешила. Результатом этого явилось проникновение в теорию социалистического уголовного права попыток механического перенесения в сферу уголовного права некоторых терминов марксистского учения о причинности вместо действительного решения вопроса.
В этом плане заслуживают быть отмеченными рассуждения о причинной связи, содержащиеся в учебнике общей части уголовного права (изд. 1948 г.).
Автор раздела учебника о причинной связи, проф. А. А. Пионтковский, правильно отмечает: «Является глубоко антинаучной всякая попытка создания при разрешении вопроса о причинности в праве особого понимания причинности, отличного от понимания причинности диалектического материализма… Наше понимание причинности в праве должно быть материалистическим пониманием причинности как объективной категории»[65].
Эти неоспоримые положения являются, однако, лишь предпосылками для правильного решения проблемы причинной связи, а не самим решением. Необходимо, исходя из этих верных предпосылок, на глубокой основе всего марксистского учения о причинности раскрыть понятие причиной связи в социалистическом уголовном праве. Учебник не идет этим путем. Не углубляясь в проблему, не опираясь на многочисленные указания классиков марксизма, учебник удовлетворяется внешним сближением некоторых положений и терминов марксистского учения о причинности с некоторыми понятиями уголовного права. В этом нетрудно убедиться.