Судья Ди угрюмо смотрел в беззвездное небо. Масса низких облаков нависла над черными силуэтами крыш и зубцами крепостных стен. Широкие плечи под расшитым золотом парчовым халатом ссутулились, когда судья обеими руками оперся о широкий край мраморного балкона, освещенного единственным фонарем. Из распростертого под ногами города не доносилось ни звука.
– Император и суд уехали, – резко бросил судья. – Теперь Дух Смерти витает над столицей, ставшей Городом Страха.
Высокий мужчина в шлеме и кольчуге молча слушал, и на его красивом, словно выточенном лице отражалась тревога. Значок в виде двух переплетенных золотистых драконов свидетельствовал, что человек этот облечен званием начальника стражи. Он оторвал правую руку от рукояти меча и отодвинул с потного лба остроконечный шлем. Даже здесь, на балконе четвертого яруса дворца, стояла нестерпимая жара.
Судья выпрямился и сунул руки в широкие рукава, по-прежнему глядя на окутанный мраком город.
– Днем только и видишь уборщиков в капюшонах, это везут тележки с покойниками. А ночью – одни тени. Город призраков, вымерший город! – Ди полуобернулся к собеседнику. – Однако, Чао Тай, глубоко внизу, в кромешной тьме трущоб и подвалов старого города, что-то шевелится. Разве ты не чувствуешь, как оттуда поднимаются миазмы смерти и разложения и удушающей пеленой окутывают город?
Чао Тай согласно кивнул:
– Да, тишина жутковата, мой господин. Конечно, люди выходят еще реже, чем в первую неделю. Тогда всякий день статую Императора-Дракона проносили по улицам, чтобы вызвать дождь, а по утрам и вечерам гонги и барабаны буддийского храма призывали молиться милосердной Владычице Гуань-инь. Но сейчас все это забросили. Подумать только, в последние две недели мы не слыхали даже криков уличных торговцев!
Судья Ди, покачав головой, направился к креслу возле большого мраморного стола, заваленного папками с делами и свитками документов.