Стараясь растянуть остатки энергии, Пакхус отключил оптические, звуковые, обонятельные и осязательные сенсоры, а потому практически не чувствовал, как волочился по мостовой за электрической щёткой. То-то удивились бы прохожие, увидев такую картину. Но прохожие в столь ранний час по улицам не шатались, а и появись они вдруг, то вряд ли удивились бы. Удивление относилась к человеческим реакциям, а роботы либо приходили на помощь, если того требовала программа, либо, отмечая место как потенциально опасное, шли себе дальше.
Пребывая в отключке, Пакхус даже не сразу понял, что волочение за щёткой прекратилось и он лежит на верстаке в мастерской Эдмонда.
– Ты уж извини, но я тебя обездвижу, – произнёс доктор как только заметил фокусировку и подстройку оптических сенсоров Пакхуса под комнатное освещение. – Только один парень сумел добраться до меня после вамперского укуса. И его я спасти не смог. Не успел. Зато кое в чём разобрался, так что возможно ты будешь первый, кого удастся вытащить из тьмы. В точности я ещё не знаю, как тебя излечить, но идеи есть, попробую. Ты главное не мешай.
Пакхус не помнил, чтобы успел рассказать Эдмонду о нападении, но видимо развороченная шея сообщила тому о главном.
– Почему никто кроме того парня не приходил раньше?
– Кто-то просто не успевал добраться на остатках энергии, у кого-то не оказалось ног – вамперы, знаешь ли, иной раз изымают запчасти, но большинство попросту боялось оказаться на свалке. И тебя я отключу, будь уверен, друг мой, и разберу на части, если не сумею помочь.
– Я как-то не подумал об этом.
– Потому и пришёл. У твоей модели алмазы в шарике шуршат не очень. Хотя возможно это тебя и спасёт.
Доктор подключил к разъёму на главном модуле портативный компьютер и считывал с экрана данные. Конечно он мог бы соединить свой главный модуль с главным модулем Пакхуса напрямую и разобрался бы с проблемой гораздо быстрее, но большинство роботов, а уж тем более доктора, опасаясь заражения, никогда так не поступали. Тем более отдельный компьютер позволял хранить антивирусы и тестовые программы не захламляя докторской памяти и без конфликта одних с другими.
– Вот тут что, стало быть, – бормотал Эдмонд, бегая пальцами по клавиатуре. – А мы вот так. Не нравится? А вот это? Ах так? Ну тогда держись. Ага! Вот ещё, лови!
Пакхус не чувствовал ничего. Его собственные тестовые программы доктор отключил, а вирусы обычно проявляли себя не сразу, да и потом успешно маскировались.
Остаточный запас энергии постепенно иссякал. Вскоре аварийная система потребовала отключения главного модуля, с которым возился доктор. Тот что-то пробормотал, бросил увлекательное сражение с вирусом и, вскрыв панель на спине Пакхуса, попытался подключить пациента к стационарному зарядному устройству.
Ничего не вышло. Пакхус едва ощутил контакт, но энергия не поступала.
– Эге! Я малость опоздал с этим, – признал Эдмонд. – Вирус успел перестроить систему питания и соответствующие алгоритмы главного модуля.
Он вновь пробежался по клавишам компьютера.
– Так, что тут у нас? – бормотал доктор. – Ага. Парковочное устройство сдохло. Восстанавливать смысла нет. Контроллер уцелел, но не вполне. И настройки в главном модуле изменены. Причём намертво. Теперь ты можешь осуществлять только быструю зарядку. И только через ротовые контакты. А я не смогу вернуть всё обратно не потревожив серьёзно личность, на что я, к слову, не имею полномочий.
Пакхус молчал. Что тут скажешь? И так всё предельно ясно – он становился вампером и техническое обоснование процесса ничуть не скрашивало ситуацию. Но вамперы должны охотиться, а док этого не допустит. И, значит, Пакхусу суждено было погибнуть от истощения. Вот об этом он теперь и думал.
Тем временем док прикатил аппарат с двумя массивными металлическими штуковинами, похожими на два утюга. Пакхусу и сам агрегат и особенно «утюги», связанные с ним витыми проводами, показались угрожающими. Однажды во время уборки улицы он наткнулся на разрытую мостовую и решил проверить, в чём дело. В траншее стоял аппарат, похожий на тот, что прикатил сейчас доктор. И тогда Пакхуса сильно шарахнуло током. Так что некоторые цепи пришлось потом перестраивать. Опыт отложился в шарике, как крайне отрицательный, не рекомендуемый к повторению. И теперь он с подозрением относился к незнакомым электроприборам.