– Добрый день, – сурово произнес он. – Алкоголь, сигареты?
– Не пью и не курю, – отрапортовала я.
– Встаньте, – попросил досмотрщик.
Я покорно поднялась, таможенник опустил верхнюю полку, потом открыл шкаф, заглянул в туалет, приподнял одеяло и крякнул:
– Животное. Предъявите ветпаспорт.
Я похолодела: сейчас он отнимет Роджера! Бедного поросенка запихнут в карантин, неизвестно, сколько времени он проведет в изоляции. Навряд ли хрюшке там будут давать виноград, до которого мини‑пиг оказался большим охотником. Примерно за час до границы Роджи увидел, что я вымыла кисть кишмиша, невероятно оживился и с огромным аппетитом слопал почти все ягоды.
– Документы на собаку, – повысил голос офицер.
– Андрей, я в служебный вагон, – сообщил его коллега, проходя мимо моего купе.
Я решила потянуть время, а заодно изобразить настоящую блондинку, авось Андрею надоест беседовать с дурочкой и он уйдет.
– Это не песик, посмотрите на нос.
Таможенник уперся в меня пристальным взглядом.
– А что с вашим носом?
Я глупо захихикала.
– Я про него! Видите пятачок? У песиков их не бывает.
Но Андрей не попался на мою удочку.
– Где ветпаспорт на свинью?
– Это поросеночек.
– Документ!!!
– Удостоверения личности нет, потому что… – завела я, так и не сумев придумать причину отсутствия паспорта, – нет… совсем нет… абсолютно… потому что…
– Потому – что? – перебил меня таможенник.
– Он умер, – лихо соврала я. – Зачем трупу паспорт?
Андрей свел брови в одну линию.
– Труп свиньи нельзя перевозить в купе. Мертвец следует в багажном вагоне, в гробу или в спецупаковке. Должно быть разрешение на перевозку покойника. Покажите его!
– Вы меня неправильно поняли, – начала выкручиваться я, – вернее, вы очень умный, это я неправильно выразилась, Роджер скончался, но не до конца.
– Не понимаю, – еще сильнее нахмурился представитель таможни.
– С одной стороны, он жив, а с другой – уже нет, – заюлила я. – Паспорт не могут дать, потому как организм более не функционирует, а покойником Роджи не признают, поскольку он… он… он…
– Он? – повторил Андрей. – Он что?
– Чучело! – выпалила я. – Вроде мумии поросенка.
– Чучело? – повторил досмотрщик и пощупал Роджера. – Оно не пустое внутри.
– Конечно, – кивнула я, – шкуру всегда чем‑нибудь набивают.
– И теплое, – договорил Андрей, – чучела не такие. У моего тестя в гостиной стоит лиса, она холодная.
Я опять включила блондинку.
– Замороженная?
– Нет, – возразил Андрей, – не ледяная, просто прохладная, ваша свинья намного теплее, и она дышит. Видите, грудь поднимается‑опускается.
Из‑за горячего желания спасти Роджи от карантина во мне пробудилась буйная фантазия.