– А ваша – в Швейцарии!
– Моя семья – здесь! Со мной! Иди сюда, ты, подстилка! Я тебя на третьем митинге уже вижу! Сколько платят-то?
Молодой человек теряется в толпе.
– Люди! Вы же не дураки, сами все видите. Подсылают своих провокаторов, стукачей, иуд. На каждом митинге несколько человек задают вопросы, рассказывают небылицы. В газетах вы про меня читаете, что я мультимиллионер, алкоголик, наркоман, скоро напишут, что я детей ем и старушек пытаю! Да?! Смолин шутливо приобнимает стоящую поблизости пенсионерку. Все смеются.
– Это люди без чести, без совести делают, которые плевать хотели на область, на город, на всю Сибирь. Да и на Россию. Вдумайтесь – кто крупнейшие владельцы недвижимости в городе? Мищенко, Колодяжный и Шафран. Кто заправляет в Думе? Шафран, Мищенко, Колодяжный. Кто владеет крупнейшими газетами и телеканалами? Колодяжный, Шафран, Цеперович. Что вы хотите, чтобы они вам рассказывали? Что я хороший? Да я им как кость в горле! Мы им не нужны, не интересны. Мы для них рабы.
– Как дела с расследованием убийства? – спрашивает угрюмый мужик в тренировочных штанах.
– Ищем! – вздохнув, отвечает Смолин. – Поставил на уши всех, полицию, ФСБ. Хочу, чтобы вы понимали – выборы закончатся, а жизнь на этом не заканчивается. Я вам говорю – если я забуду про эту девочку, вы можете здесь же меня растоптать, на этой площади. Я готов сердце у себя вырвать и раздавить ногой, когда про нее думаю. Отец старик чуть с ума не сошел, вчера у него был в больнице. Инсульт.
Толпа участливо вздыхает.
– Что с пенсиями будет?
– Я вам скажу, чего не будет. Вот это все, что вам девочки и мальчики в синих накидках рассказывают – этого всего не будет. Это все ложь, галдеж и провокация. Они живут от выборов до выборов, думают, все забыли, как они врали в 2003-м, в 2007-м, каждый год они врут. Ссы в глаза – скажут, божья роса. Народ живет все хуже, инфляция съедает ваши проценты, которые вам с барского плеча кидают. Единственное, что я, как глава региона, могу сделать – и, как глава региона, делаю – это развивать благотворительность и создавать рабочие места. У меня много друзей в малом и среднем бизнесе, и они помогают. Иногда прямо тем, на кого я скажу. Вы все это знаете.
– Бандиты? – выкрикивает кто-то из толпы.
– Бандиты, – светло улыбается губернатор, – их и так называют. Для меня они друзья и помощники, и для вас всех. Они единственные, кто не дает Москве область порвать окончательно в лоскуты. А вы против, что ли? Бандиты вам не нравятся?
Смех в толпе.
– Лучше уж бандиты, чем бандеровцы! – закрепляет эффект губернатор.
– Так что думаете? Победим Валодина-то? – спрашивает старичок.
– А вы сами как считаете? Это же от вас только зависит! Давай, дед, приходи в воскресенье на участок, старушку свою приводи! А лучше всех своих старушек! Тогда точно победим!
Счастливые смеющиеся лица.
Затемнение.
16. Заговорщики
Оживленный перекресток в центре. Двое с сотовыми телефонами у висков двигаются навстречу друг другу. Один машет другому рукой – мол, вижу. Сходятся. Пожимают друг другу руки. Вот уже сидят в машине, разговаривают. Люди пролетают мимо как осенние листья.
– Только это должно быть что-то совсем убойное, – говорит на прощание первый.
– Будет, – отвечает Дмитрий.
Они прощаются, Дмитрий выходит из машины. Несколько секунд глядит вслед удаляющемуся автомобилю, затем достает сотовый. Еще порыв ветра – и он с Алексеем сидит на прежней скамейке на набережной.
– Ты сказал – вы знаете, что это сделал он. Есть видео с камер?
– Видео нет. В випке точно нет. Это кабак «синих», но по уговору нейтральная территория. Поэтому там все и встречаются.
– Тогда откуда ты знаешь?
– У нас источник в команде губернатора.
– И?
– Он приехал уже неадекватный. Со служебного. Поэтому официантам сказали не заходить. Как туда попала девушка, – Алексей сглатывает, – непонятно. Возможно, привел кто-то из охраны. Она была там больше двух часов. Когда зашли…
– Дальше.
– Дальше его убрали, девушку вытащили потом, якобы пьяную, увезли в другой машине. Где ее нашли, ты знаешь.
– Ты же понимаешь, для чего я тебя спрашиваю?
– Понимаю. Но никаких ссылок на меня или на контору.
– Это само собой, – Дмитрий встает со скамейки первым. Хлопает Алексея по плечу: – Держись.
– Ага, – Алексей смотрит перед собой сухими глазами.
Дмитрий в баре «Фредди». В привычной уже кабинке. Заглядывает Лиза:
– Кальянщика позвать?
– Присядь. Разговор есть…
После некоторого колебания Лиза садится напротив.
17. Газета
Штаб «Единой России». Несколько человек в костюмах замерли перед монитором за спиной у Дмитрия. Один бьет его по плечу, второй звонит по сотовому.
– Отправляй.
Дмитрий щелкает мышкой.
В городе празднично, деревья желтые и красные, ходят люди в накидках агитаторов, таскают знамена. На площади идет очередной митинг губернатора, толпа вокруг все больше. Внезапно из толпы выдергивается мужичок, бросается на губернатора с ножом. Его тут же скручивают, валят на землю и сдают полицейским. Губернатор улыбается и чуть заметно облизывается.
В типографии маленького городка печатают тираж газеты. На первой полосе – фотография: крупный план искаженного лица губернатора. Вверху надпись: «За все отвечаю лично!» Внизу – более крупно – «ЛЕЖИ, СУКА!»
В типографии только двое. Один в комбинезоне, другой в куртке. Тот, который в куртке, передает первому деньги. Вдвоем они загружают тираж в «Газель».
– Это пиздец, – говорит первый, когда погрузка закончена.
– Это жизнь, – отвечает второй.
Бойко бежит «Газель» по выщербленной дороге, подпрыгивая на выбоинах. Уже вечер. На въезде в город машину останавливает ГИБДД. После недолгого диалога водитель и полицейский расстаются, довольные друг другом. «Газель» въезжает в город. В переулке она останавливается, подходят люди, перегружают пачки газет в багажники легковых машин.
Одна из легковушек останавливается около многоквартирного дома, сидящий рядом с водителем крупный мужчина подходит к двери подъезда, достает связку электронных ключей, прикладывает «таблетку», дверь послушно пикает, студенты с пачками газет заходят в подъезд и быстро рассовывают газеты по ящикам.
По лестнице сверху сбегают дюжие мужики и кладут студентов мордой в пол. Выдергивают газеты из ящиков. Один ящик по старинке заперт на висячий замок, достать газету не удается. Тогда к нему подносят горящую зажигалку.
Пылает весело. Потолок в подъезде начинает быстро покрываться копотью.
Студентов выталкивают на улицу, заталкивают в микроавтобус. Один из дюжих достает сотовый:
– На Красноармейской зачистили.
– Мне пару газет оставьте, остальное сжечь, – говорит голос в телефоне. – Что с остальными?
– Работаем.
18. День тишины
Знакомый кабинет в Сером доме. Включен телевизор.
– Напоминаем, сегодня так называемый день тишины, когда запрещена любая политическая агитация. Возмутительный инцидент случился накануне, когда сотрудниками силовых структур была пресечена масштабная провокация против одного из кандидатов в губернаторы. Подметная газета без выходных данных распространялась по ящикам сторонниками другого кандидата. Обстоятельства провокации выясняются, но уже сегодня понятно, на чем строился расчет авторов – оклеветанный кандидат просто не успел бы ответить.
Наш эксперт Марк Белецкий прокомментировал ситуацию:
– К сожалению, не все способны удержаться в цивилизованных рамках предвыборной борьбы, видя, как желанная и такая уже близкая победа буквально ускользает из-под носа. Я могу только выразить сожаление, что люди, которым безразлично будущее нашей области, которые не ощущают себя здесь своими, способны на подобные…
– Ну и так далее, – хозяин кабинета выключает телевизор. – Что скажешь, Дима?
– Скажу, что я тебя не понимаю. Я вообще тебя не понимаю. Ты сам-то понимаешь, что творишь? Своими руками?