За столом, естественно, заговорили прежде всего о замужестве Клер и возвращении Хьюберта. Динни была встревожена выбором сестры. Сэру Джералду (Джерри) Корвену уже стукнуло сорок; это был подвижной человек среднего роста с решительным, даже дерзким лицом. Динни признавала, что в нем много обаяния, но боялась, что его даже чересчур много. В министерстве колоний он занимал видное положение и был одним из тех людей, о ком говорят, что «они далеко пойдут». Динни беспокоило, не слишком ли Клер на него похожа – такая же бесстрашная, яркая, готовая все поставить на карту; к тому же она моложе своего будущего мужа на целых семнадцать лет. Но Диана, хорошо знавшая жениха, сказала:
– Разница в семнадцать лет – это для них благо. Джерри нужно остепениться. Если он к тому же будет ей и отцом, брак может оказаться счастливым. Чего только он не перепробовал на своем веку! И я рада, что они едут на Цейлон.
– Почему?
– Подальше от прошлого.
– А у него богатое прошлое?
– Душенька, сейчас он очень влюблен, но с такими людьми, как Джерри, при его обаянии и врожденной страсти играть с огнем, никогда нельзя быть спокойной.
– Брак всех нас превращает в трусов, – пробормотал Адриан.
– Ну, Джерри Корвена не напугаешь, его влечет к опасности, как золотую рыбку к мотылю. А Клер, наверно, от него без ума?
– Да, но Клер и сама любит играть с огнем.
– И тем не менее, – заметил Адриан. – оба они, по-моему, люди не очень-то современные. У обоих есть голова на плечах, и оба не ленятся шевелить мозгами.
– Ты прав, дядя, Клер берет от жизни все, что может, но при этом у нее какая-то неистощимая жизненная энергия! Из нее может выйти вторая Эстер Стенхоп[4].
– Ты умница! Но для этого ей сперва надо выгнать Джерри Корвена. А тут, если не ошибаюсь, ей может помешать ложный стыд.
Динни с удивлением смотрела на дядю.
– Ты так говоришь потому, что знаешь Клер, или потому, что в тебе говорит кровь Черрелов?
– Потому, что в ее жилах течет кровь Черрелов, дорогая.
– Ложный стыд… – прошептала Динни. – Вот у тети Эм его, по-моему, нет. А между тем она такая же типичная Черрел, как и мы все…
– Эм напоминает мне части скелета, которые никак не складываются друг с другом, – сказал Адриан. – Даже не поймешь, что это был за зверь. А ложный стыд – свойство заурядного организма.
– Фу, Адриан, – укоризненно заметила Диана, – не смей говорить о костях за обедом. Когда приезжает Хьюберт? Мне очень хочется повидать его и Джин. Интересно, кто у кого под башмаком после полутора лет блаженства в Судане?
– Конечно, Хьюберт у Джин, – сказал Адриан.
Динни покачала головой.
– А по-моему, нет, дядя.
– Тут говорит твое сестринское самолюбие.
– Нет. Хьюберт более последователен. Джин кидается на все, и ей надо все сразу перевернуть; но руль в руках у Хьюберта, в этом я уверена. Дядя, а где находится Дарфур?
– К западу от Судана; большая часть его – пустыня, и, насколько я знаю, малодоступная. А что?
– Я сегодня обедала с мистером Дезертом, – помнишь, он был шафером Майкла? Он называл это место.
– А Дезерт там был?
– По-моему, он изъездил весь Ближний Восток.
– Я знаю его брата, – сказала Диана. – Чарлза Дезерта. Это один из самых неприятных у нас молодых политических деятелей. Наверняка будет министром просвещения, если победят консерваторы. Ну, тогда лорд Маллион окончательно станет отшельником. Уилфрида я никогда не встречала. Он симпатичный?
– Да как тебе сказать, – протянула Динни, стараясь казаться равнодушной. – Я только вчера с ним познакомилась. Он похож на пирог с сюрпризом: откусишь кусок и надеешься. Сумеешь съесть весь пирог – твое счастье!
– Я бы тоже хотел с ним познакомиться, – сказал Адриан. – Он хорошо воевал, и я читал его стихи.
– Правда? Я могу вас познакомить; мы сейчас видимся чуть не каждый день.
– Да ну? – поглядел на нее Адриан. – Мне бы хотелось поговорить с ним о хеттах. Надеюсь, ты знаешь, что те характерные черты, которые у нас принято считать еврейскими, на самом деле, если судить по древним рисункам, принадлежат хеттам?
– Но разве эти народы не произошли от одного корня?
– Ничуть. Евреи Израиля были арабами. Кем были хетты, нам еще неизвестно. Современные евреи как здесь, так и в Германии, по-видимому, больше хетты, чем семиты.
– Дядя, а ты знаешь мистера Джека Маскема?
– Только понаслышке. Он двоюродный брат Лоренса и знаток лошадей. Мне говорили, что он ратует за новое скрещивание арабских скакунов с нашими. Было бы неплохо, если взять лучших производителей. Дезерт-младший бывал в Неджде? По-моему, только там и водятся арабские племенные кони.
– Не знаю. А где Неджд?
– В центре Аравии. Но Маскем никогда ничего не добьется; никто его не поддержит: нет человека более консервативного, чем великосветский лошадник. Да и сам он, видно, такой же чистопородный консерватор, если не считать этого его пунктика.
Сноски
1
Стихи даются в переводе А. Эфрон.
2
Уайт-Мелвиль Джордж (1821–1878) – английский писатель и спортсмен.
3
Лайелл Альфред (1835–1911) – государственный деятель, поэт и автор ряда книг об Индии. Имеется в виду поэма «Богословие под страхом смерти», в которой герою под страхом смерти предлагают перейти в мусульманскую веру.
4
Стенхоп Эстер (1776–1839) – английская путешественница.