Год назад три этажа заняла одна крупная фирма, вытеснив мелкие конторы. Моя, само собой, осталась, равно как и смехотворная арендная плата.
Мы вышли из лифта. Трое мужчин, спешивших нам навстречу, разом замерли, даже про лифт забыли, и правильно: лифтер тоже про него забыл и до сих пор размазывался по стенке.
– Просто смотреть противно, – пожаловалась Мышильда. – Ведут себя как идиоты.
– Правильно себя ведут, они идиоты и есть, – отмахнулась я и направилась к машине.
У меня новенький «Фольксваген», я отвалила за него огромные деньги, но он того стоит. Мышильда перевела взгляд с меня на машину и тяжко вздохнула:
– Везет же некоторым.
– Это кому же? – усмехнулась я, устраиваясь за рулем.
– Только не заводись, что ты сама, своими руками и так далее…
– А тебе кто мешает своими руками? – огрызнулась я.
– У меня нет твоей хватки.
– Тогда живи на свою зарплату.
– Проживешь на нее, как же, – обиделась сестрица. – Отпуск, а я здесь торчу.
– Поезжай на юг, – продолжала я вредничать.
– На какие шиши? – В этом месте она насторожилась и спросила ласково:
– А ты на юг собралась?
Ясно, Мышильда уже со мной намылилась ехать.
– Отдохнуть в этом году не получится. Деньги нужны, придется покупать квартиру.
– А твоя как же? – удивилась Мышильда, или попросту Мышь.
– Что значит моя? Есть еще Иннокентий Павлович. Не могу же я его вышвырнуть на улицу. Он, чего доброго, и вправду с балкона сиганет. К тому же он прилично зарабатывал, когда мы ее покупали, и на половину жилья имеет право.
– А другая квартира?
– Там же предыдущий муж живет. Его я тоже оттуда не могу выгнать. У него полоса неудач.
– Ага, – съязвила Мышильда, – и мамина квартира. Слушай, а почему бы тебе не сделать родственный обмен, занять одну квартиру, а в другую поселить предпоследнего с последним?
Я неодобрительно посмотрела на Мышильду, хотя идея показалась мне занятной.
* * *
Мы подъехали к рынку и отправились за цветами. Парень, сидевший в «Вольво», прищемил палец дверью, еще один поскользнулся на арбузной корке, а тип, у которого мы покупали цветы, простонав «Господи», забыл взять у меня деньги. В целом поход прошел нормально. Мы загрузились в машину и поехали на кладбище.
День был солнечным, но не таким жарким, как предыдущий. На завтра обещали дожди.
– Сейчас бы к морю, – мечтательно прошептала сестрица, хитро на меня поглядывая. И совершенно напрасно: к морю я не собиралась, так же как не собиралась тратить деньги на эту Мышь неопределенной окраски. О чем я не замедлила прозрачно намекнуть.
Старое кладбище находится в черте города. Оставив машину на стоянке, мы прошли через новые ворота и по аллее направились в сторону церкви. Здесь, возле кирпичной кладбищенской ограды, похоронены наши бабушка и дедушка. С них мы обычно начинаем посещение. Могилы радовали глаз цветущими бархатцами. Мышильда принесла воды, мы немного прибрались, расставили цветы и присели на скамейку. Я посмотрела на памятник с выбитыми на нем датами. Если мужчины в нашем роду мерли как мухи, то женщины, как будто желая компенсировать их столь недолгое пребывание на земле, доживали до глубокой старости. Бабуля отметила свой девяностолетний юбилей и скончалась на следующий день, пережив супруга на тридцать лет. Думаю, дедушка ее дождался с большим трудом. Впрочем, судя по рассказам, встреч с дражайшей половиной он никогда особенно не искал. Победу свету его носило от Львова до Шанхая, а бабушка была тяжела на подъем и за ним не поспевала.