Но терпеть его долго совершенно невозможно. Одна его дурацкая манера ржать, точно конь ретивый, чего стоит. Ну, если не Витька, тогда Арсений. С ним у тебя ничего не было.
– У него есть девушка.
– Правда? Почему я ничего об этом не знаю?
– Потому что много болтаешь и никого не слушаешь.
– Вот уж спасибо…
Мы наконец въехали на парковку торгового центра, и сватовство Людка на время оставила. Туфли мы ей купили, а мне платье, ухнув на него сумасшедшие деньги, но подруга заверила, что оно того стоит.
– Завтра как раз в ресторан и наденешь. Мужики будут штабелями укладываться к твоим ногам.
– Посмотрим. Если ни один не упадет, половину суммы слуплю с тебя, чтоб впредь не давала опрометчивых обещаний.
– А если на тебя свалится большая любовь?
– Тогда туфли пойдут тебе в подарок.
– Серьезно? Надеюсь, завтра тебе счастье обрушится на голову.
Я отвезла Людку домой, а сама отправилась к папе, по пятницам я обычно его навещала. Я – поздний ребенок, мама родила меня, когда ей исполнилось сорок, в пятьдесят семь она как‑то вернулась с работы очень уставшей, сказала, что неважно себя чувствует, и прилегла отдохнуть. Папа пошел разбудить ее к ужину, но она уже не дышала. Я тогда училась на первом курсе, другая жизнь, другие заботы, наверное, это и помогло справиться с потерей. Папа мамину смерть переживал очень болезненно. Незадолго до этого его отправили на пенсию, он и так‑то чувствовал себя потерянным, а тут такое горе.
– Ему надо на работу устроиться, – хмуро заметила Людка, заглянув к нам через месяц после похорон.
– Кто его возьмет?
– Батя твой отличный специалист. Главное, проявить настойчивость.
Неделю мы прочесывали Интернет в поисках вакансий, а потом я сообщила папе, что его приглашают на собеседование. Он пожал плечами, но на собеседование отправился. На работу его приняли, интерес к жизни понемногу возвращался. Через три года Людка вдруг заявила:
– Твоему отцу не помешают романтические отношения.
– Я с ним говорила на эту тему, никого на месте мамы он не представляет, – пожала я плечами.
– Попытка не пытка. У Вики сестра двоюродная не замужем.
– Ты спятила, что ли? Сколько ей лет?
– Понятия не имею, но годится ей в тетки. Вика говорит, она хорошая, по молодости были серьезные проблемы со здоровьем, и детей она иметь не может, муженек ее бросил, нашел себе какую‑то дурищу лет на пятнадцать его моложе. Все‑таки мужики ужасные свиньи…
– Ты кого имеешь в виду? – потеряв нить разговора, уточнила я.
– Ну, не папу же твоего… короче, давай знакомить.
Через неделю Вика пришла к нам со своей двоюродной сестрой, действительно годившейся ей в тетки. Милая женщина, которая явно испытывала неловкость от нашей затеи. Папа, конечно, все понял, но вел себя джентльменски.
– По‑моему, она симпатичная, – заметила я, когда гости ушли.
– Да… но, в общем, зря ты это затеяла, дочка.
Однако он ей позвонил. Хорошо зная папу, не сомневаюсь, сделал он это из благородных побуждений, опасаясь, что женщина чувствует себя отвергнутой невестой. Они встретились, погуляли в парке… потом она позвонила, а через пару дней вновь позвонил он. В общем, стали встречаться. Где‑то через год папа сказал мне, пытаясь скрыть смущение:
– Ты не будешь против, если мы с Софьей Ивановной… – и замолчал.
– Что ты, папа, – бросилась я к нему в объятья. – Я так за тебя рада…
Отец переехал к Софье, а я осталась в нашей трехкомнатной квартире, которая теперь казалась несуразно большой.