У моего мужа довольно большая охрана, но этого парня он почему‑то выделяет. Только Данила постоянно живет в доме и везде сопровождает Виктора. Охранник поднял шубу, брошенную мною в кресло, и определил в шкаф, заботливо повесив ее на плечики. В мою сторону даже не смотрел, но в каждом его движении мне виделась скрытая угроза. Шуба куплена на хозяйские деньги, а хозяйское добро следует беречь. Интересно, с его точки зрения я тоже хозяйское добро? Конечно, как же иначе? Только в отличие от шубы я доставляю беспокойство.
Должно быть он в курсе наших дел, раз живет с нами в одном доме.
Я замерла возле телефона и уже в пятый раз набирала несуществующий номер, делая вид, что не могу дозвониться, исподтишка продолжая наблюдать за парнем. В общем‑то мне нет до него дела, все просто, я изо всех сил оттягиваю встречу с мужем.
– Черт, – пробормотала я, бросив трубку.
– Что‑то с телефоном? – спросил охранник.
– Нет‑нет, – торопливо ответила я. – Не смогла дозвониться, все время занято.
Он кивнул, вроде бы соглашаясь. Я больше не в состоянии видеть эту тупую физиономию… Наверное я не справедлива к парню, у него довольно приятное лицо, то есть оно могло бы быть приятным, если б не это отсутствующее выражение. Ничего нет страшнее пустых глаз.
Я еще раз оглядела холл, ища предлог ненадолго здесь задержаться, но надобность в этом отпала, потому что в холле появился мой муж.
– Ты еще здесь? – спросил он охранника, игнорируя мое присутствие.
– Я как раз собирался уходить, – ответил тот, достал из шкафа куртку, надел ее без видимой спешки, но очень быстро, и шагнул к двери. – До свидания, – сказал тихо и исчез.
Муж исподлобья разглядывал меня, стоя напротив.
– Куда ты отправил его ночью? – задала я вопрос. – Или это страшный секрет?
– Это не секрет. Я дал ему выходной, чтобы поговорить с тобой.
Да‑да, поговорить. Черт возьми, мне стыдно перед собственным охранником, потому что…
– Виктор, – вздохнула я, – если не возражаешь, я пойду спать.
Уже поздно.
– Правильно. Половина первого. Не очень подходящее время для прогулок. Ты не находишь? Разумеется, ты гуляла одна в каком‑нибудь парке или просто бродила по улицам…
– Вот видишь, ты и так все знаешь, – пожала я плечами, покидая холл. Он бросился за мной, схватил за руку.
– Нам надо поговорить.
– Я не хочу ни о чем говорить, – покачала я головой.
– Нам надо поговорить, – повторил он.
– Мы можем говорить только о разводе, – усмехнулась я.
– Нет. Ты с ума сошла.
– Тогда я отправляюсь спать, если ты не возражаешь.
Схватив за плечи, он встряхнул меня и прошептал зло:
– Нам надо поговорить. – Рот его перекосило от ярости и слова давались с трудом, я отступила на шаг, опустила голову, разглядывая паркет под ногами, и обреченно сказала:
– Хорошо.
Он молчал, пока мы поднимались по широкой лестнице в гостиную, по неизвестной мне причине муж предпочитает выяснять отношения здесь. Стеклянная дверь на балкон была распахнута настежь, в комнате холодно. Я поежилась и сказала укоризненно:
– Ты опять курил? Тебе нельзя.
– Незачем делать вид, что тебя заботит мое здоровье, – не сдержался он, я кивнула.
– Меня заботит свое.
Я закрыла дверь на балкон и встала поближе к камину, наблюдая за огнем. Огонь завораживал и я на мгновение забыла о присутствии мужа. Он разлил коньяк в рюмки, залпом выпил свою, стиснул лицо ладонями и замер в позе исступленного отчаяния.