Огонь завораживал и я на мгновение забыла о присутствии мужа. Он разлил коньяк в рюмки, залпом выпил свою, стиснул лицо ладонями и замер в позе исступленного отчаяния.
Судя по предварительной подготовке, разговор грозит затянуться до утра.
Я с неохотой отвела взгляд от огня и устроилась в кресле по‑соседству, терпеливо ожидая, когда немая сцена подойдет к концу.
– Где ты была? – подняв голову, спросил Виктор. Я пожала плечами.
– У Жанны. Возвращалась пешком.
– В такой час и в такой холод?
– Я не пуглива, ты знаешь.
– У тебя кто‑то есть? – Теперь он нервничал так, что кусал губы и не замечал этого. – У тебя есть любовник? – повторил он резко.
– Хочешь кого‑нибудь нанять следить за мной? – усмехнулась я.
– Что ж, деньги у тебя есть, отчего бы их и не потратить.
Вдруг в этот раз тебе повезет больше и удасться что‑нибудь раскопать. Какую‑нибудь малость. Например, парень подошел ко мне на улице, спросить который час, или просто случайный прохожий оказался рядом, на худой конец и этой сойдет, правда?
– Прекрати, – сказал он и повысил голос:
– Прекрати. – После чего схватился за сердце, любимый жест, он довольно долго использовал эту уловку, удачно водя меня за нос.
– Ты плохо себя чувствуешь, – сказала я, поднимаясь. – Поговорим завтра.
– Нет, – поморщился он, поднял на меня глаза и смотрел не меньше минуты, к его взглядам я давно привыкла и теперь лишь утомленно вздохнула. – У тебя действительно никого нет? – пробормотал он. – Действительно? – Я отвернулась. – Тогда почему..? – начал он.
– Что почему? – усмехнулась я.
– Почему ты ведешь себя как… – Он точно споткнулся, закусил губу, затравленно глядя на меня.
– Продолжай, – пожала я плечами, он молчал, я погладила ручку кресла, перевела взгляд на огонь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Я слежу за домом, за твоей одеждой, за тем, чтобы ты вовремя принимал лекарство, я бываю с тобой на приемах, когда это необходимо, а ты раз в месяц посещаешь со мной театр. По‑моему у нас образцовая семья. Разве нет?
Он взмахнул рукой, бутылка полетела на пол, пнул ногой стеклянный столик, тот опрокинулся, а Виктор шагнул ко мне.
– Знаешь, кто ты? Ты… Ты невероятно жестока, ты способна свести с ума. Чего ты добиваешься, хочешь поскорее стать вдовой? – Он вновь схватился за сердце, но это не произвело на меня особого впечатления. – Было бы честнее, скажи ты это прямо. Почему ты вышла за меня? Надеялась, что я скоро подохну и ты получишь мои деньги? Ты врала, притворялась и все из‑за паршивых денег, а теперь доводишь меня скандалами, надеясь, что так я поскорее отправлюсь в могилу? – Он склонился ко мне, лицо его пылало, глаза налились кровью, его трясло как в ознобе, а я подумала, что человеку с больным сердцем стоило бы поберечь себя. Может и нет никакой сердечной болезни и все это очередной фокус?
Он продолжал кричать и даже замахнулся. Я оторвала взгляд от своих рук и посмотрела ему в глаза. Он попятился и, захлебываясь словами, выдохнул:
– Ничего ты не получишь, ничего. Я перепишу завещание. У тебя не будет ни копейки.
Я поднялась с кресла и направилась к двери.
– Я уезжаю к родителям, – сказала спокойно. – Пожалуйста, займись разводом, все нужные бумаги я подпишу.
– Стой, – рявкнул он, сделал два торопливых шага и схватил меня за плечо.
– Убирайся к дьяволу вместе со своими деньгами, – прошипела я.