– Уехал к брату, наверное, был очень занят, потому что больше ни разу не звонил.
– По‑моему, это странно. Мужики должны по тебе с ума сходить.
– Наверное, у них на этот счет свое мнение, – усмехнулась я.
– И все‑таки странно. Все было прекрасно, и вдруг он уезжает и больше не звонит. Должна же быть причина.
– Должна. Он, похоже, решил, что я вовсе не так хороша, как ему казалось вначале.
– У тебя с ним что‑то было?
– Ты уже спрашивала.
– Значит, не было? Тогда вообще странно. Я еще понимаю сбежать «после», но «до»... А ты ему сама звонила?
– Нет.
– Ну, так позвони.
– Зачем?
– А вдруг с ним что‑то случилось?
– Уверена, что так и есть. Он встретил девушку получше...
– И все‑таки...
– Вика, – засмеялась я. – Через несколько часов мы увидимся, зачем тратить деньги на болтовню по телефону?
– Могу себе это позволить. Я девушка не бедная и выхожу замуж за богатого мужчину.
– Повезло, – вздохнула я.
– Не прикидывайся. Я знаю, по крайней мере, четырех парней, которые ждут твоего приезда с большим нетерпением.
– Значит, и мне повезло.
Вика весело фыркнула.
– Ладно, жду тебя. Счастливого пути.
Я повесила трубку, улыбнулась своему отражению в зеркале. Ждут меня в родном городе друзья детства: Толик и Кеша. Третий, должно быть, Сережка, жених Вики, а кто четвертый? Ладно, разберемся. Я взяла газеты, с намерением отправить их в мусорное ведро, и вот тогда заметила еще один конверт. Желтый конверт из плотной бумаги, на котором было напечатано «Изабелле». И больше ничего. Ни штемпеля, ни адреса. Только мое имя.
Пожав плечами, я надорвала конверт и достала открытку. Рисунок в духе фэнтези. Обнаженная прелестница с длинными светлыми волосами в объятиях монстра: то ли инопланетянин, то ли просто урод. Лапы с длинными когтями, шипастая спина и перепончатые крылья. Хвост, конечно, тоже имелся в наличии.
– Гадость какая, – поморщилась я, не оценив идею художника. Перевернула открытку и прочитала: «Я тебя жду».
Секунд тридцать я смотрела на надпись, прикидывая, кому пришла в голову мысль прислать мне такую открытку. Типов с явными признаками идиотизма вспомнить не могла, впрочем, психи иногда успешно маскируются.
– Ну, жди, жди, – проворчала я. Тут взгляд задержался на прелестнице, и я нахмурилась. У девицы на открытке было мое лицо. Конечно, в наше компьютерное время это не проблема. Однако шутка потребовала у кого‑то времени и теперь, по неведомой причине, вовсе не казалась мне такой уж безобидной. – Гадость, – повторила я, поспешно разорвала открытку и сразу почувствовала облегчение.
Взяла сумку и покинула квартиру. Спускаясь по лестнице, подумала: «Он знает мой адрес». Он – это тот, кто прислал открытку. Он? Конечно, он. Хотя если это дурацкая шутка, почему он, а не она? Однако возможные женские кандидатуры были отметены сразу. Впрочем, и среди знакомых мужчин шутник не вырисовывался.
На двери подъезда был домофон, но, конечно, войти сюда не проблема. Оказавшись на улице, я подумала со странным облегчением: «Хорошо, что я сегодня уезжаю». И в самом деле, мысль оказаться в эту ночь одной в квартире была не то чтобы пугающей, но неприятной точно. Трудно поверить, что на меня так подействовала открытка, ведь я‑то была убеждена, что запугать меня нелегко. Да и не было в открытке угрозы, только сообщение, что некто меня ждет.
И тут в голову пришла мысль, вызвавшая легкую панику. Я бросилась назад в квартиру. Захлопнула дверь, прошла на кухню и достала обрывки открытки из мусорного ведра. Сходила в свою комнату, нашла тюбик с клеем и, устроившись на кухонном полу, наклеила обрывки на газету.