Конечно, он меня увидел. И нахмурился. Мужчина как раз поравнялся с фонарем, и теперь я хорошо видела его лицо.
– Ты здесь откуда? – сердито спросил он. Я отчаянно замотала головой. – Что ты делаешь одна на улице?
– Я… я… – Так и не произнеся ничего вразумительного, я в страхе зажмурилась.
Он оказался всего в шаге от меня.
– Где ты живешь? – спросил нетерпеливо.
На этот раз я смогла ответить:
– На улице Куйбышева.
– Вот черт, – покачал он головой и взял меня за руку. – Идем.
И мы зашагали в сторону проспекта, он застегнул плащ, в тщетной надежде, что оружие я не увижу, смотрел на меня и хмурился. Его рука сжимала мою ладонь, а все мои страхи фантастическим образом куда‑то исчезли.
– С какой стати ты по ночам одна болтаешься? – буркнул он. – Из дома сбежала?
– Да, то есть нет, то есть я просто хотела… Хотела проверить, испугаюсь или нет.
– И родители, конечно, о твоих экспериментах не подозревают? – Я кивнула, чувствуя, что краснею. – Обещай мне, что больше глупостями заниматься не будешь. Ночью надо спать, а не болтаться по городу. Поняла?
Я вновь кивнула и ухватилась за его ладонь покрепче.
Мы вышли к калитке, я окинула взглядом дом за забором и с облегчением вздохнула: все окна были темными.
– Ты как из дома сбежала? – оглядываясь, спросил он.
– Через окно.
– Да? А назад как думаешь?
Тут я сообразила, что вернуться в дом тем же путем будет куда труднее. Мужчина покачал головой, взял у меня ключ, открыл калитку и вернул ключ мне. Очень осторожно мы прошли к окну, мой провожатый толкнул раму, потом легко подхватил меня на руки и посадил на подоконник.
– Спасибо, – прошептала я, сидя на подоконнике, свесив ноги.
Он прижал палец к губам:
– Тихо. Помни, что ты мне обещала. И еще. Ты меня не видела. Ничего не видела. Поняла?
Я кивнула и зашептала горячо:
– Я никому не скажу, даже Вере. Это моя лучшая подруга.
– Быстро спать, – шикнул он и бесшумно вернулся к калитке.
А я сползла с подоконника, молниеносно разделась и легла в постель, но так и не уснула до самого рассвета.
Родители не подозревали о моей ночной вылазке, и Верке я о ней не рассказала. Хотя очень хотелось. Но я помнила о данном слове, а еще очень сомневалась, что подруга мне поверит. Вскоре я и сама начала сомневаться, а было ли это на самом деле? Может, все мне попросту приснилось? Как бы то ни было, но еще долгое время я видела в своих снах мужчину в плаще, с белыми, точно снег, волосами.
Лет в четырнадцать отправилась в библиотеку и потратила несколько часов, просматривая старые газеты. Мои усилия не были напрасными. На глаза попалась заметка, совсем небольшая. В ней шла речь об убийстве криминального авторитета и двух его охранников. Обгоревшие трупы, взорванная машина. Суббота, два часа ночи. Никаких свидетелей. Пролистав газеты, вышедшие позднее, упоминаний об этом я больше не нашла. Но и того, что узнала, оказалось достаточно. Нет, это не было сном. Оставалось лишь гадать, с кем той ночью меня свела судьба. Размышляя об этом, я испытывала странную тоску, а еще томление. Бродя по городу, заглядывала в лица прохожих в тщетной надежде увидеть знакомое лицо. Я помнила его так хорошо, так отчетливо, что, будь у меня талант художника, смогла бы написать портрет.
И вот через много лет я вновь увидела его во сне. Темный переулок, огненные всполохи, мужчина идет мне навстречу уверенной походкой… Проснувшись, я еще долго не могла избавиться от вдруг навалившейся тоски, лежала, отбросив одеяло, разглядывая потолок. Откуда эта печаль? Просто хочется вновь оказаться в детстве, легком, беззаботном, где еще жива мама, где мир ясен и прост? А все мечты непременно когда‑нибудь осуществятся?
– Хватит заниматься глупостями, – проворчала я, с трудом заставив себя подняться с постели.