– Брось, девчонки стараются. Для такого заведения этот номер в самый раз.
– В «Карусели» кордебалет классный, а здесь полное дерьмо, – поерзав, сказала Сонька, словно извиняясь. Она обещала мне незабываемый вечер и теперь чувствовала себя виноватой.
– А мне нравится, – сказала я, желая ее подбодрить.
– Правда?
– Ага.
Сонька улыбнулась и перевела взгляд на сцену.
– Привет! – гаркнули у меня над ухом, я повернулась и увидела парня лет двадцати семи. Среднего роста, очень худой, он напоминал фигурой подростка, у него были русые волосы до плеч и аккуратная бородка. «Художник», – бог знает почему решила я, впоследствии оказалось, что так оно и есть, в общем, провидческий дар был не только у Эсмеральды.
Сонька тоже повернулась и, увидев парня, потянулась к нему с поцелуем, вполне невинным, кстати, из чего я заключила: он, скорее всего, просто ее приятель. Вот тут провидческий дар меня подвел: оказалось, не просто.
– Юрик, – мяукнула Софья. – Вот так сюрприз. Ты ж дорогие кабаки терпеть не можешь.
– Принципы приходится пересматривать, – пожал он плечами.
Сонька повернулась ко мне:
– Это мой брат, двоюродный, зовут Юрой. Он практически гений и борец за социальную справедливость. Но до его картин публика еще не доросла, оттого трудится он в рекламной фирме, вывески там малюет.
– Спасибо, сестренка, – раздвинув рот до ушей, сказал Юра, поглядывая на меня с любопытством.
– А это Аня, моя подруга, я тебе про нее рассказывала.
– Ага, – хмыкнул он.
– Так что ты здесь забыл, друг мирового пролетариата? – с усмешкой спросила Сонька.
– Заглянул посмотреть, как буржуи деньги просаживают, – хмыкнул он.
– Тогда садись с нами.
– Я на пять минут. На самом деле здесь моя любимая девушка работает.
– Зайцем скачет?
– Не‑а. Мысли читает.
– Эсмеральда? – Сонька вытаращила глаза.
– Эсмеральда, – фыркнул Юрик. – Вообще‑то ее Иркой зовут. Кстати, мысли она и вправду читает, мои‑то уж точно.
– Познакомишь нас? – заволновалась подруга.
– Только не сегодня. Меня ребята в машине ждут. Заскочил занять у подружки деньжат. Ты, кстати, деньгами не богата?
– С ума я сошла, что ли, тебе в долг давать? – хмыкнула Сонька. – Я хрупкая девушка, сама зарабатываю себе на жизнь.
– Ты зануда, – засмеялся Юрик, кивнул нам на прощание и направился к коридору, который вел за кулисы.
– Лоботряс, – пожала плечами Сонька.
– Я и не знала, что у тебя есть двоюродный брат, – заметила я.
– Его отец – брат моего папаши, предки Юркины развелись, так что мы встречались не очень часто, хотя последнее время почти дружим. Он вообще‑то неплохой парень, правда, картины у него скверные, ни фига не поймешь. Я приставать стала, что там к чему, а он отвечает: «Это мои впечатления». По‑моему, он сам толком не знает, что пишет. Нет бы пейзажи рисовать, речка там, лес… тут хоть видно: хорошо нарисовано или плохо. А Юрка намалюет кругов да квадратов, вот и думай, дурака он валяет или правда гений. Чувствуешь себя идиоткой, ей‑богу. Ты куда? – встрепенулась Сонька, заметив, что я поднимаюсь.
– В туалет, – ответила я и направилась в тот самый коридор, где недавно скрылся Юра.
Двигалась я не торопясь, жалея, что поддалась на уговоры подруги и пришла сюда. Отец обещал вернуться с работы пораньше, могли бы сейчас пить чай на веранде и любоваться звездами, это куда приятнее, чем сидеть здесь с неясной целью.