– Парень в больнице, это главное.
– Ага, – кивнула я и вновь потерла нос. – Мент мутный, – добавила с сомнением.
– Точно. У меня до сих пор поджилки трясутся.
– С чего это вдруг? – задала я вопрос исключительно с целью сравнить Агаткины впечатления со своими собственными.
– Сдается мне, – хмыкнула сестрица, – мы сегодня прибавили работы своим ангелам‑хранителям. Хорошо, что ты сообразила автобус остановить.
– Ты считаешь, ребятишки могли создать вакансию в твоей адвокатской конторе?
– Сразу две. Не будь свидетелей, неизвестно, как бы эти типы себя повели.
Я согласно кивнула.
– Тебе не показалось, что мент и эти двое хорошо знакомы?
– Переглядывались весьма красноречиво. Наш майор поспешил донести до их сведения, что им лучше вести себя смирно. И они весьма неохотно убрались.
– Вот именно, неохотно. Он мент, а они неизвестно кто, но вели себя довольно нахально.
– Думаешь, они этого парня искали? – помолчав, задала вопрос Агата.
– Очень похоже. Вот только на фига им какой‑то бомж?
Она пожала плечами, в этот момент зазвонил мой мобильный.
– Папа, – сказала я, взглянув на дисплей. И ответила.
– Ефимия, где вы находитесь? – в голосе отца явное беспокойство.
– Только что пересекли границу области.
– Мне позвонил какой‑то мужчина, сказал, что по твоей просьбе. Изъяснялся довольно бестолково…
– Все в порядке, папа. Извини. Увидимся – все расскажу.
– Ждем вас с большим нетерпением. На дороге поаккуратней.
– Ну вот, теперь придется объясняться с предками, – вздохнула я, убирая телефон.
– Это лучше, чем скончаться в расцвете лет, – сказала Агатка вполне серьезно.
Напряжение понемногу ослабевало, я вновь попыталась уснуть, однако не преуспела. И порадовалась, когда мы наконец въехали в родной город.
– Чего отцу поведаем? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Что было, то и расскажем.
– С комментариями или без? Я имею в виду наши впечатления?
– Папа тяготеет к фактам, а факты сейчас выглядят так: две насмерть перепуганные дурочки навыдумывали целый детектив.
В общем‑то, я была с ней согласна.
Дверь открыла мама, быстро окинула нас взглядом с головы до ног и вроде бы вздохнула с облегчением.
– Мойте руки, – кивнула в сторону ванной. – У меня ужин стынет.
Вскоре мы сидели за родительским столом. Мама считала, что обсуждать серьезные проблемы за ужином не стоит, это плохо сказывается на желудке. Оттого мы с объяснениями не спешили, решив, что это подождет. Папа не выдержал первым:
– Так что у вас стряслось?
Я взглянула на Агатку, предлагая ей выступить в роли нашего адвоката. Сестрица не подвела. Рассказ ее сводился к следующему. Мы увидели, как на дорогу выскочил мужчина и грохнулся на асфальт. Решив, что это пьяный или попросту бомж, мы поехали дальше, но тут в нас взыграла гражданская совесть и мы вернулись. Далее все по пунктам, но без излишних эмоций.
– У нас создалось впечатление, что майор не хотел, чтобы мужчина оказался в больнице.
– С какой стати? – удивилась мама.
Агатка пожала плечами:
– Просто впечатление.
Ответь так я, мама непременно бы фыркнула, мои впечатления доверия у нее никогда не вызывали. Агатка совсем другое дело.
– Ну а когда эта парочка появилась, мы вообще здорово струхнули…
– Вы поступили правильно, – выслушав Агаткин рассказ до конца, сказал папа.