Джейми развалился на стуле, радуясь, что наконец-то очутился дома, что под ногами твердый пол, а не качающаяся палуба.
– Что вы с безобразной ордой тут устраивали, пока меня не было?
– Не называй их так, – упрекнула Кэрри, правда, без особого запала. – Они вовсе не безобразны.
На это Джейми язвительно фыркнул. Кэрри улыбнулась.
– Во всяком случае, не слишком. И потом, какое значение имеет внешность?
– Подумать только, девятнадцать лет, и уже философ, – усмехнувшись, покачал головой Джейми.
– Мне скоро двадцать.
– Да… можно сказать, старость пришла.
Кэрри не обратила внимания на укол. В ее глазах братья были безупречны и не могли ни сказать, ни сделать ничего дурного.
– Какой бы ни была наша внешность, – наставительно заявила она, самым благородным образом объединяя себя с «безобразными», – все же мы с девочками заняты очень важным делом.
– О, я в этом уверен, – снисходительно бросил Джейми, хотя во взгляде на сестру светилось обожание. – Спасаете лягушек от аистов? Или требуете от бедного мистера Коффина дать гусям свободу?
– Все это в прошлом. Теперь мы устраиваем… – Она осеклась, когда болонка дважды чихнула. – Как по-твоему, он не простудился?
– Скорее всего нанюхался твоего пыльного шелка. Это место похоже на гарем.
– Что это такое?
– То, о чем ты никогда не узнаешь, по крайней мере от меня.
Кэрри обиженно выпятила нижнюю губу.
– Если когда-нибудь захочешь сделать мне действительно грандиозный подарок, подробно расскажешь обо всем, что произошло во время очередного путешествия.
При мысли о том, к чему могут привести подобные откровения, Джейми слегка побледнел, и прошло не менее нескольких минут, прежде чем к нему вернулся обычный цвет лица.
– Очень сомневаюсь, что ты получишь подобный подарок от кого-то из нас. А теперь расскажи, что задумали твои уродины.
– Мы устраиваем браки! – гордо объявила Кэрри и просияла, увидев, как братец изумленно раскрыл рот.
– Ты уговорила кого-то жениться на своих богопротивных подружках?
Кэрри раздраженно повела плечиком.
– Они совсем не уродливы, и ты это знаешь. И каждая из них по-своему хороша. Просто ты считаешь, что все девушки должны быть ослепительными красавицами.
– Как моя дорогая маленькая сестричка, – искренне выпалил он. В этот момент его глаза светились любовью.
– Так ты, пожалуй, вскружишь мне голову, – пробормотала Кэрри, краснея от удовольствия.
Столь неправдоподобное заявление вызвало взрыв смеха Джейми. Болонка залилась истерическим лаем, но тут же расчихалась.
– Вскружить голову? Словно сама не знаешь, что ты самая прелестная девушка в пяти штатах.
Кэрри приняла притворно оскорбленный вид.
– А вот Рэнли считает, что в шести.
– Тогда я скажу «семь», – снова рассмеялся Джейми.
– Уже гораздо лучше, – одобрила Кэрри, – не желаю терять ни одного штата. Седьмой, случайно, не Род-Айленд?
Сгорая от любопытства, она даже подалась вперед. Маленький песик уютно устроился у нее на коленях. Джейми подумал, что они уже успели подружиться. Он знал это, когда покупал щенка, легко умещавшегося у него на ладони.
– Джейми, мы действительно устраиваем браки, – серьезно начала Кэрри. – После Гражданской войны так много женщин осталось вдовами, а на Западе и сейчас полно холостяков, которые нуждаются в женах. Мы сводим их друг с другом. Очень интересная работа.
Недоуменно моргая, пытаясь вникнуть в смысл ее слов, Джейми тяжко вздохнул. Иногда ему казалось, что из всей семьи именно Кэрри, нежная, неотразимая Кэрри, самая упрямая. Ставя перед собой какую-то цель, она шла к ней, не глядя по сторонам и никого вокруг не замечая: ничто на свете не могло ей помешать. Слава богу, что до сих пор все ее цели были достойными и благородными.
– Но каким образом ты находишь всех этих людей?
– Женщин мы знаем. Их немало и здесь, в Уорбруке. Мы разгласили по всему Мэну, что оказываем подобную услугу. А мужчин находим по газетным объявлениям.
– Жены – почтой? – тихо спросил он, повышая голос с каждым новым словом. – По предварительному заказу?! Как в Китае? Ты суешь нос в личную жизнь других людей?!
– Я не считаю, что это стремление сунуть нос в чужую жизнь! Говорю же, мы оказываем услуги.
– Услуги? Обычное сватовство! А отец знает об этом?
– Разумеется.
– И не возражает? – Прежде чем Кэрри успела ответить, Джейми горько усмехнулся: – Еще бы ему возражать! С самого твоего рождения он позволял тебе делать все, что в голову взбредет!
Гладя крошечную собачку, Кэрри очаровательно улыбнулась брату и для пущего эффекта похлопала ресницами.
– Надеюсь, ты не собираешься меня ругать? Вот Рэнли слова не сказал.
– Он безбожно тебя балует, – сурово ответил Джейми, но Кэрри по-прежнему улыбалась ему, и уголки его губ невольно приподнялись, уничтожая весь эффект, который ему так хотелось произвести. – Так и быть, – пробормотал он, зная, что проиграл, – расскажи мне о том, как сватаешь людей, не влезая при этом в их дела.
Лицо Кэрри осветилось радостью.
– О, Джейми, все так чудесно! Мы так счастливы, потому что нужны людям! Посылаем объявления в западные газеты, где говорится, что мы не отправляем женщин, пока не увидим лицо возможного жениха; поэтому мужчины должны прислать свои снимки. Видишь ли, фотография так много может сказать о человеке! Да, и еще мы просим, чтобы они в письме изложили свои требования к будущей жене. И только после этого мы пытаемся найти мужчине невесту.
– А что необходимо от женщины?
– Они приходят к нам, рассказывают о себе. Мы заводим карточки, в которых перечисляем все их достоинства. А потом ищем подходящую пару. – Кэрри мечтательно улыбнулась. – Мы дарим людям счастье.
– Но как эти женщины добираются до мужчин?
– Как правило, дилижансами, – пояснила она, любуясь собачкой. Не дождавшись от Джейми ответа, она вызывающе вскинула подбородок. – Ладно, ты прав. Их поездки оплачены деньгами Монтгомери. Но я иду на все ради доброго дела. Эти люди одиноки и очень нуждаются друг в друге. Джейми, прочитал бы ты хоть несколько писем от этих мужчин! Они живут в ужасной, забытой богом глуши, местах, о которых никто не слыхивал. Им так нужно чье-то общество!
– Не говоря о сильной спине и лишней паре рук, которые так пригодятся на ферме, и теплом теле в супружеской кровати, – добавил он, пытаясь внести нотки реализма в ее мечты о вечной любви.
– Но и у женщин есть свои потребности, – отрезала Кэрри.
– Интересно, откуда тебе знать о подобных вещах?
Он опять немилосердно ее дразнил, и Кэрри, естественно, разозлилась. Вообще-то она любила, когда братья ее баловали. Но иногда они бывали несносны!
– Представь себе, я многое знаю. Гораздо больше, чем кажется тебе и остальным, – парировала она. – Может, ты не успел заметить, но я уже выросла. Детство осталось позади!
Сидя на постели, в гнездышке из шелков и полотна, и прижимая к себе почти игрушечную собачонку, Кэрри с ее с густыми, распущенными по плечам волосами казалась десятилетней девочкой.
– Ты права, – притворно вздохнул он. – Дряхлая, сморщенная старуха.
Кэрри вздохнула. При всей своей любви к братьям она успела прекрасно их изучить. Ни один из них не хотел, чтобы она становилась взрослой. Мечтали, чтобы она так и осталась их обожаемой младшей сестренкой, которой в голову не придет смотреть на других мужчин.
– Надеюсь, для себя ты не ищешь мужа? – внезапно встревожился Джейми.
– Нет, конечно, нет.
Не дай бог сказать кому-то из родных, что она когда-нибудь соберется выйти замуж! Все они искренне считают, что она только что вышла из пеленок!
– Все мои мужчины рядом. И других мне не нужно, – заявила она.
Джейми зловеще прищурился:
– И что это должно означать? Какие еще мужчины? И с каких пор мужчины стали частью твоей жизни?
«С самого моего рождения», – хотелось выпалить Кэрри. С тех пор, как ей исполнилось пятнадцать минут. Когда она, лежа в колыбели, открыла глазки и увидела семерых самых красивых на свете мальчиков, пристально ее разглядывавших. Подумать только, они даже оттеснили мать и повитуху! С тех пор, как она сделала первые шаги, держась за руку мужчины. С тех пор, как мужчины учили ее скакать верхом, плавать, ходить под парусом, завязывать узлы, ругаться, лазать по деревьям и флиртовать, чтобы получить желаемое.