Но почему погода вдруг обмякла
И небо стало серым и глухим?
Однообразно тянутся минуты,
Как брошенный, унылый караван
В пустыне жизни…
Что сказать?.. Смешно!
Холодное, без цвета отчужденье
Вдруг пролегло… И заунывный звон
Утяжеляет душу.
От дня меня разъединивший звон.
Что мне сказать тебе…
Ты, ты, ты!
Ты, как крадущееся преступленье,
Бескровная предательская тень,
Ты, как хирург со скальпелем и в белом,
Ты, словно кошка черная в ночи,
Ты, словно озирающийся ворон.
Ты, ты, ты!
Ты злобная, холодная усмешка,
Что рвет когтями нервы мне и плоть.
И звон, все тот же заунывный звон.
И тянутся минуты бесконечно,
И опустевший мир, чужой как прежде,
Лишь звуками доносится едва.
И только боль, и только отчужденье.
1988 г.
* * *
Лишь Ты, лишь только, только Ты
Могла так искренне любить
И отдавать свои мечты
И чувствами себя губить.
Любить и только! Без надежд
Стирая жизнь всю от начала,
Любить и только – вот тот крест,
С которым ты себя связала.
Все чувства крайне обострив
Ты ими реальности касалась,
Неслась безумно, как порыв,
И снова больно обжигалась.
Ты отдавала всю себя,
Свой нежный пыл, свои лобзанья,
И душу всю, себя губя
И обрекая на страданья.
Но чувства реальность поборов
Вновь о Любви своей кричали,
И вырываясь из оков
Опять, опять тебя ковали.
И создавали вновь мечты,
В которых ты Любви богиня,
В которых только я и ты,
И нет помех любви отныне.
1994 г.
* * *
Ах, дева, в этом мире зла,
Где я рожден был для страданья,
Где горечь плевелом росла
И засоряла мирозданье,
Где был лишь мрак и ничего,
Где был один я во Вселенной,
И одиночество мое
На мне писало слово – тленный.
Где уж затих давным-давно
Последний крик добра и веры,
Где было все омрачено
Злословьем безо всякой меры,
Где для надежды места нет,
А есть лишь грусть, печаль и горе
И тягость бестолковых лет
Несущихся, как ветер в море,
Где было столько, столько зла,
Что чаши мира б не хватило
Вместить его, а ты несла
В глазах своих таинство мира.
И блеск светил и доброты,
И ясность, неподдельность слова,
Кристальный блеск живой воды,
Одну лишь святость без покрова.
1994 г.
* * *
Ах, как манят! Ах, как манят!
В тебе все тайны мирозданья!
Задорный блеск игривых глаз
И губок томных очертанье.
И зубки, что меня влекут
Прильнув к губам своим дыханьем,
Проникнуть в таинство любви,
Туда, туда за все пределы.
Ласкать тебя, и испивать,
И наслаждаться сладким телом,
И утопать среди волос,
Средь рук, средь ног и погружаться
В тебя, как в сон, как в мир иной,
Как в мир родной, родной до боли.
И быть собой и быть тобой
И чувствовать одно и то же,
И жить и вроде бы не жить,
Быть за пределом мирозданья.
И только чувствами дышать
И чувств твоих тепла касаться.
Дышать тебя, вдыхать тебя
И жить с тобой единым телом.
1994 г.
* * *
Ах! Тебе хорошо и я должен быть рад,
Что довольством сияют зрачки твоих глаз,
Что в блаженстве своем красивей ты стократ
И чарующий голос прекрасней сто раз.
Что нашла ты себя, потерявшись со мной,
Аккуратно расставила все по местам,
И строптивый огонь затушила ногой
Не дав разгореться опасным страстям.
И я должен быть рад, что от бездны моей
Ты смогла отойти, не взглянувши в нее,
Что спаслась от меня безо всяких потерь
И что наше с тобою не скисло вино.
Ты мне крылья дала, чтоб их тут же сломать,
Хладнокровно прочла ты мне мой приговор,