..
- Дальше - хуже, - подсказала мисс Бейкер.
- Верно. Дальше - хуже, и дошло до того, что ему пришлось отказаться от места.
Заходящее солнце прощальной лаской коснулось порозовевшего лица Дэзи; я прислушивался к ее шепоту, невольно сдерживая дыхание и вытянув шею,
- но вот розовое сияние померкло, соскользнуло с ее лица, медленно, неохотно, как ребенок, которого наступивший вечер заставляет расстаться с
весельем улицы и идти домой.
Вернувшийся лакей сказал что-то почти на ухо Тому. Том нахмурился, отодвинул свой стул и, не произнеся ни слова, пошел в комнаты. У Дэзи
словно что-то быстрее завертелось внутри, она снова наклонилась ко мне и сказала напевньм, льющимся голосом:
- Ах, Ник, если б ты знал, как мне приятно видеть тебя за этим столом.
Ты похож на... на розу. Ведь правда? - обратилась она к мисс Бейкер за подтверждением. - Он настоящая роза.
Это был чистый вздор. Во мне нет ничего, даже отдаленно напоминающего розу. Она сболтнула первое, что пришло в голову, но от нее веяло
лихорадочным теплом, как будто душа ее рвалась наружу под прикрытием этих неожиданных, огорошивающих слов. И вдруг она бросила салфетку на стол,
попросила извинить ее и тоже ушла в комнаты.
Мы с мисс Бейкер обменялись короткими, ничего не выражающими взглядами.
Я было хотел заговорить, но она вся подобралась на стуле и предостерегающе цыкнула в мою сторону. Из-за двери глухо доносился чей-то
взволнованный голос, и мисс Бейкер, вытянув шею, совершенно беззастенчиво вслушивалась.
Голос задрожал где-то на грани внятности, упал почти до шепота, запальчиво вскинулся и совсем затих.
- Этот мистер Гэтсби, о котором вы упоминали, он мой сосед... - начал я.
- Молчите. Я хочу слышать, что там происходит.
- А там что-то происходит? - простодушно спросил я.
- Вы что же, ничего не знаете? - искренне удивилась мисс Бейкер. - Я была уверена, что все знают.
- Я не знаю.
- Ну, в общем ... - Она замялась. - У Тома есть какая-то особа в Нью-Йорке.
- Какая-то особа? - растерянно повторил я.
Мисс Бейкер кивнула.
- Могла бы, между прочим, иметь каплю совести и не звонить ему домой в обеденное время. Верно?
Пока я силился уразуметь смысл услышанного, в дверях зашелестело платье, скрипнули кожаные подошвы - и хозяева дома вернулись к столу.
- Неотложное дело! - нарочито весело воскликнула Дэзи.
Она уселась на свое место, метнула испытующий взгляд на мисс Бейкер, потом на меня и продолжала как ни в чем не бывало:
- Я на минутку выглянула в сад, там сейчас все так романтично. В кустах поет птица, по-моему, это соловей - он, наверно, прибыл с последним
трансатлантическим рейсом. И так поет, так поет... - Она и сама почти пела, не говорила. - Ну разве не романтично, Том, скажи?
- Да, сплошная романтика, - сказал он и, словно ища спасенья, повернулся ко мне:
- После обеда, если еще не совсем стемнеет, поведу тебя посмотреть лошадей.
Опять затрещал телефонный звонок; Дэзи, глядя на Тома, решительно покачала головой, и разговор о лошадях, да и весь вообще разговор повис в
воздухе. Среди осколков последних пяти минут, проведенных за столом, мне запомнились огоньки свечей - их почему-то опять зажгли - и мучившее меня
желание в упор смотреть на всех остальных, но так, чтобы ни с кем не встретиться взглядом.