– Я вас слушаю.
Честно говоря, я не думал, что мой визит внесёт какую-то ясность, и сейчас, переминаясь с ноги на ногу, я не знал с чего начать нашу беседу.
– Вы разрешите куда-нибудь присесть?
– Да, пройдите, пожалуйста, на кухню. Извините ещё раз за беспорядок, у меня не прибрано. В комнату пригласить я вас не могу.
– Ирина Аскольдовна, извините, что я Вас опять побеспокоил, но такая необходимость возникла в интересах следствия. Меня интересуют любые подробности из личной жизни Бориса Семёновича. Может, Вы что-нибудь сможете прояснить, но, если Вы не в состоянии со мной беседовать, я могу прийти в другой раз.
– Спрашивайте, я уже пришла в себя и могу отвечать.
– В прошлый раз Вы сказали, что врагов у Бориса не было, а кто его друзья? С кем он больше всего общался?
– Чаще всего я видела его с напарником, с которым он вместе работает. Их делами я не интересовалась, но как-то из разговора слышала, что они ходят иногда играть в карты.
– А автомеханика, его непосредственного начальника, Вы знаете?
– Да, я его видела, когда приходила к Борису на работу.
– А в нерабочее время встречали ли Вы с ним Бориса?
– Нет, вместе я их не видела.
– А в кафе вы приехали на машине?
– Нет, мы пришли пешком, решили немного прогуляться.
– А Иван Иванович Серов, автомеханик, в кафе тоже заходил?
– Его я не видела, но, когда мы заходили в кафе, я обратила внимание на его машину. Она у него с приметным номером. Я его на этой машине видела в автосервисе.
– В машине кто-нибудь сидел?
– В машине я никого не заметила.
– Как Вы думаете, за что могли убить Бориса таким жестоким способом?
– Над этим я как раз и ломаю голову. Он никогда никому не причинял вреда, по крайней мере, за эти два года, что я его знаю. В карты они играли на деньги, но по мелочёвке. В долгах он не находился, выигрывал в пределах бутылки, которую они вместе обычно и распивали. Я к этому относилась нормально, так как от алкогольной зависимости он не страдал, а иногда выпить с хорошим человеком, я считаю явлением нормальным.
– А Виктор Вахреев хороший человек?
– Я его плохо знаю, но и отзываться плохо о нём не могу. Он нормальный человек с нормальными привычками и образом жизни.
– Ирина Аскольдовна, возможно, мне придётся побеспокоить Вас ещё, так как убийца вашего… друга не найден. Я Вам оставлю свой телефон. Если Вы что-нибудь ещё вспомните, позвоните.
На этом я распрощался и вышел на улицу. Мысли одолевали невесёлые: «Зацепки никакой я не нашёл, а время шло. Нормального человека с нормальным образом жизни жестоко убивают, никто ничего не видел, никто ничего не знает, свидетелей нет. Надо заняться Серовым. Мне лично он не понравился, какой-то скользкий. Надо проверить его алиби, узнать, что он делал около кафе в тот злополучный вечер».
Так случилось, что с Серовым мне встретиться не пришлось. Его машину нашли в трёх километрах от городка. Она лежала на боку после удара о дерево, находившееся сбоку от дороги. Водитель погиб, не приходя в сознание. Произошёл ли это несчастный случай или тщательно спланированное ДТП, найти ответ пока не удалось. Я приехал на место происшествия, когда спасательная операция заканчивалась. Тело водителя вырезали из машины с помощью гидроинструмента. Сотрудник ГАИ высказал предположение, что возможно машина уклонялась от столкновения и вылетела с дороги на большой скорости. Дерево оказалось в нужном месте и в нужное время. Шансов спастись при столкновении просто не оставалось.
При осмотре машины сотрудники выяснили любопытные подробности: в багажнике, в дорожной сумке, лежал дамский парик с рыжими волосами и дамские туфли сорок третьего размера, а также другие женские аксессуары.
Загадок становилось больше, но пока не было ни одной отгадки.
Техническое состояние машины до столкновения по предварительному заключению находилось в удовлетворительном состоянии, водитель трезв.
Я поинтересовался:
– Имелся ли у водителя мобильный телефон.
– Телефон среди личных вещей имелся. Вы можете его посмотреть среди изъятых вещей.
Мобильный телефон оказался телефоном водителя. Слуцкая его не признала. Я взял распечатку звонков с этого телефона, но звонка на телефон Бориса Семёнова не значилось, а также не имелось звонков в вечер его убийства. Последний звонок сделан с работы, Серов звонил своей жене.
Я выяснил, что Серов служил в армии в десантных войсках. Мне стало ясно, что навыки обращения с холодным оружием у него имелись. Профессию автомеханика он получил уже после армии, характеризовался положительно. На все вопросы я получал привычные ответы: «Не был, не состоял, не привлекался» и т.д.
Кому же так сильно помешали рядовой автослесарь и автомеханик? Если на дороге произошло убийство, это предстояло выяснить.
Жена Ивана Ивановича существенного ничего не прояснила, кроме одного: он увлекался рыбалкой, причём, с её слов, на рыбалку он ездил и с Борисом Семёновым.
У меня появилась тонкая ниточка, связывающая этих двух разных людей. Но она выглядела такой тонкой, что я боялся, она вот-вот оборвётся.
– Где он рыбачил?
– Я не знаю. В рыбалке я ничего не понимаю, кроме того, что он приносил рыбу, а мне приходилось её чистить.
– Какую рыбу он приносил?
– Всякую. Иногда принесёт мало, иногда много, иногда ничего не принесёт. Я знаю, что он занимался ловом, который чиновники называют браконьерским. Ловил он не удочкой, а рыболовными сетями, приносил частенько и сёмгу, и икру. Рыбы имелось достаточно, чтобы питаться. Продажей и заготовкой запасов мы практически не занимались.
– А с Борисом Семёновым он часто рыбачил?
– Частенько. Он не любил менять напарников. Напарники имелись постоянные.
– А надолго они уезжали?
– Всё зависело от работы. Иногда они ездили и по четыре дня, а иногда рыбачили только один день или ночь.
В местной рыбинспекции пояснили, что Семёнова и Серова знают. Нарушения за ними водились, их приходилось штрафовать, но злостными браконьерами они не числились, занимались ловом рыбы для себя, правда, с нарушением существующих правил, за это их и штрафовали. Таких рыбаков значилось в отчётах очень много. С начальником рыбинспекции я не встретился, так как в этот день он в конторе отсутствовал.
На следующий день с утра я появился на реке в полной рыбацкой экипировке. По внешнему виду меня можно принять за настоящего рыбака, но в рыбалке я понимал только то, что рыбу достают из воды. Не разматывая удочки, я ходил по берегу, делая вид, что подыскиваю место. Наконец, я увидел рыбаков, перебирающих сети.
– Добрый день!
– Добрый, коли не шутишь. Шёл бы ты, мужик, в другое место. Здесь на удочку не ловят.
– Я уже везде побывал, ищу Борьку Семёнова. Он меня позвал, а сам видимо не пришёл. А без него я и не знаю, что делать. Вы случайно не знаете его?
– Мы тут всех знаем. А Борис человек обязательный, никогда не обманывает. Только напрасно ты его, мил человек, ожидаешь. Не придёт он.
– Почему же?
– Убили его, – сказал это человек в зелёном плаще так, как будто людей убивают каждый день и это обычное дело.
– Как это убили?
– Убили, как обычно убивают. Подробностей мы не знаем. Спросите у его невесты. Говорят, он с ней тот вечер провёл.
– Ну и незадача, такой хороший человек! У него ещё друг Иван Серов есть. Они обычно вместе рыбачат.
– А ты что, действительно ничего не знаешь?
– А что надо мне знать?
– Иван Серов тоже погиб, разбился на машине. Ходят слухи, что они что-то увидели, что не для постороннего глаза. Возможно, Бориса за это и убили. А удить иди за тот поворот, – он показал рукой в сторону, где река, примерно в километре от этого места, сворачивала в сторону, а берег виднелся в виде мыса, на котором просматривались фигурки людей.
Мне ничего не оставалось, как последовать их совету. Часа через два я с инспектором маломерного флота разъезжал на катере по реке. Договориться с ним оказалось не сложно. Народ среди рыбаков стал не покладистый. Инспекторы охотно при патрулировании брали на борт сотрудников милиции. Мы подъезжали к лодкам, инспектор проверял документы, а я пытался вытянуть нужную информацию.