6. Импровизации судьбы
Между тем, события дня развивались весьма оживлённо и виртуозно. В одном из солидных московских автосервисов шла полным ходом работа по ремонту и обновлению иномарок. В тылу предприятия, – неподалёку от задних ворот стояли двое работников этого сервиса: Лëня Железнов и Коля Ключевой. Они решили слегка проветриться, а заодно решить нечто экстренно важное, потому как оба они смотрели в сторону задних ворот, явно кого-то поджидая…
Не прерывая своего наблюдения, Николай резюмировал:
– Хорошо, что помыли, – товарный вид, сам понимаешь…
– Само собой, – ответил Леонид.
– Но главное – всё пашет, всё – как с нуля, – с удовлетворением подытожил Николай.
Наконец, во дворе автосервиса появился плотный мужчина солидных манер в плаще и кашне. Он не спеша осмотрелся и, увидев Железнова с Ключевым, с улыбкой кивнул.
Коля Ключевой быстро подошёл к нему и спросил:
– Ну что, берëм? Все нормально?
– Да, конечно. А где машина?
– А вот – рядом, – ответил Ключевой, указующим жестом напутствуя прибывшего клиента.
Все трое прошли в сторону цеха и свернули к торцу предприятия. Увидев блестящий респектабельный «Опель», шикарный клиент широко и взволнованно улыбнулся:
– Хороша… Хороша…
– Садитесь, – предложил Николай, открыв левую переднюю дверцу «Опеля».
Клиент сел за руль, Николай – рядом, а Леонид – сзади. Покупатель достал из внутреннего кармана тугую денежную упаковку и вручил еë Николаю:
– Здесь ровно.
– Спасибо, – ответил Ключевой, убирая деньги в карман.
Он с тихой радостью посмотрел на нового владельца «Опеля» и со знанием дела добавил:
– Всë – в норме; бак полный. Можете ездить. Все документы – вот здесь.
И он указал на пакет документов, закреплëнный на верхней панели. Затем улыбнулся покупателю и заключил:
– Если что – созвонимся.
– Конечно. Спасибо, – ответил клиент, взволнованно глядя то на Ключевого, то на панель приборов.
– Ну, мы пошли. Счастливо! – сказал Николай, открывая дверцу.
– Счастливо! Я здесь проеду? – спросил клиент, окинув взглядом тыл предприятия.
– Конечно, – ответил Ключевой.
Они пожали друг другу руки. Николай с Леонидом вышли из машины, а «Опель» плавно вырулил к задним воротам автосервиса и исчез за пределами предприятия.
Ключевой с Железновым проводили взглядами отправленный «Опель», весело переглянулись и обменялись своими чуткими предвкушениями:
– Ну что, Лёня, воздадим должное нашим трудам!
– Ударим автодосугом по ханжеству и обывательству! – с пылом ответил Лёня Железнов, пребывающий в лёгкой эйфории от удачной сделки.
– Обязательно. Моя сегодня вроде как гостей «намывает»… Можно расширить сервис…
Коля многозначительно глянул на Лёню.
– Нужно! И наладить гармонию отношений, – продолжил Лёня.
– Но без негативных последствий…
– Не боись, в трансмиссию не ляжем.
– Надо бы «бабки» пересчитать, – заключил Николай, хлопнув по своему объёмному грудному карману.
– А «Опель» -то хоть «чистый»? – вдруг озабоченно спросил Леонид.
– Обижаешь. Заказчик на сдачу пригнал. Двадцать процентов – наши. Так что не переживай. Оторвёмся…
– А покупатель? – опять напрягся Леонид.
– Что покупатель? – не понял Николай.
– Что-то как-то быстро он уехал, – не проверил толком ничего, раз – и всё… – растерянно продолжал Лёня.
– Так у нас с ним – договор: если в течение недели что-то выходит из строя, то я за свой счёт всё новое ставлю. Так что здесь лажа исключена. Всё должно быть на уровне.
Сказав всё это, Николай Ключевой с достоинством посмотрел на Леонида, а потом – куда-то вверх, в небо, словно ища подтверждения свыше…
– Да, круто, – заключил Леонид, глядя в пространство. – Из тебя выйдет настоящий топ-менеджер по продаже бэушных тачек.
Внезапно сзади них раздался громкий командный голос:
– Железнов! Ключевой! Ну где вы пропали?!
У распахнутых дверей цеха стоял директор – солидный мужчина в костюме и галстуке.
– Сейчас идëм, Борисыч! – бодро отозвался Железнов.
Друзья направились в цех, попутно предвкушая дальнейшие мероприятия…
Эти два задушевных парня были друзьями. Хотя, быть может, это громко сказано. Во всяком случае, приятелями «неразлей-вода» они были точно. И были они разные по натуре своей и мироощущению, – тому тончайшему инструменту души человеческой, тому сенсорному индикатору, что отделяет пыл от горячки, различая дар и приманку, и, тем самым, предопределяет судьбу. Леонид был, скорее, мечтателем, этаким беззаботным кутилой жизни, вертопрахом страстей своих и желаний, порой туманных и непредсказуемых, исходящих из некоей глубинной обособленности его загадочно-чуткой натуры, ни на кого не похожей и никому не обязанной. Это был тип личности, глубоко чувствующей и ранимой, той вольной тайны, что сохраняет себя за внешней бесшабашностью и дворовым компанейством. Николай же был человеком более консервативным и практичным. Автосервис являлся для него источником дохода, а «Гуманитарий» – центром отдыха и досуга. Он не вдавался в детальный расклад тех мотивов, что строят судьбу и слагаются в гимн или в прозу. Николай Ключевой просто любил жизнь во всей еë красе и силе, и ничего не жалел для сохранения в себе этой отрады. Это был однолюб и одногляд с тем нерушимым эго, которое цементирует прагматизм; и вся эта закостенелая однобокость его мировосприятия, по всей видимости, и притягивала его к Леониду, который был внутренне многогранным и гибким.
Итак, Железнов с Ключевым, вдохновлённые новым подспорьем, с головой окунулись в родную работу. Крутой автосервис гудел и наращивал мощь оборота…
А в это время Алексей Иванович Вольнов уже выходил из банка, что на Стремянном, где он произвёл некоторые операции, известные лишь ему одному. Он прошёл к своей машине «Вольво», стоявшей неподалëку – возле бордюра, сел рядом с водителем и удовлетворëнно произнёс:
– Ну вот, процесс пошëл. Теперь всë в потоке.
– Едем? – спросил водитель.
– Да; двигай, Серëга, – ответил Вольнов и вдруг почему-то заговорил стихами:
– Дорога поёт
И народу не спится;
А в сердце поёт
Синекрылая птица…
Повеселевший Крюков нажал на газ; автомобиль «Вольво» мягко вписался в дорожную трассу. Некоторое время они ехали молча, поглощённые своими размышлениями, но что-то заставило их выйти из дум и безмолвных фантазий. Внезапное скопление машин, создающих дорожную «пробку», заставило Крюкова притормозить… Вольнов обратил взор вправо и увидел возле ампирной арки мощнопанельного дома большое скопление людей и оцепление, которое пытались преодолеть особо любопытные. Вооружëнные люди в униформе корректно и непреклонно отстраняли назойливых прохожих…
– Что это там за нашествие? – удивлённо спросил Вольнов, глядя на столпотворение возле арки.
– Да у нас что ни день – то нашествие, – отозвался Крюков с иронией, поглядывая то вправо, то вперёд – на дорогу, заполненную автотранспортом. – Ещë эта «пробка» дурацкая…
Наконец, движение выровнялось, дорога стала более свободной, и Крюков прибавил скорости.
– Ну вот и рассосались… Обормоты. Понапокупали машин, а ездить не научились, – добродушно ворчал Вольнов, глядя в лобовое стекло.
– Надо на вертолëте летать, – пошутил Крюков.
– Это точно, – подтвердил Вольнов. Он вдруг оживился:
– Слушай, Серëга, давай в какой-нибудь кабак заедем, – поуютней, чтоб кухня хорошая была, – подзаправиться надо…
– В «Славянский базар» можно…
– Точно. Поехали! – произнёс Вольнов, сглотнув слюну.
И Крюков взял курс на «Славянский базар»…
Если бы Вольнов с Крюковым остановили машину возле арки с оцеплением, вышли и просочились бы сквозь столпотворение вглубь этой ампирной арки, разверзающей простор патриархального двора, то они бы явились свидетелями следующего.
В глубине этого просторного таинственного двора, слегка затуманенного щемящим осенним маревом, возвышался какой-то деревянный помост, – не то сцена, не то плаха. На помосте, в самом центре его, стояла дивной красы пифия, облачëнная в грубое рубище. Она была боса и неподвижна, потому как верëвки, туго перехваченные поверх рубища, крепко держали еë привязанной к деревянному столбу вдоль спины…