Я всегда делаю маме кофе, когда она собирается на работу.
– А ты сам пьешь его?
Тот отрицательно затряс головой и указал на стакан, на стенках которого была белая плен-ка.
– Я пью молоко.
– Прекрасно. – Рик еще вечером отметил, что Джой ведет себя серьезнее, чем дети его воз-раста. Он хорошо воспитан.
Решимость Рика сделать все, чтобы помочь женщине, лежащей в госпитале, возросла с но-вой силой.
Рик взял чашку, чтобы налить кофе. Мать положила на блюдо последнюю оладью и вы-ключила горелку.
– Можно я отнесу их на стол? – спросил Джой.
Элис с сомнением оглядела его маленькие ручки, лежащие на столе.
– Ты считаешь, что справишься?
Он кивнул.
– Дома я всегда отношу тарелки.
– Ну, тогда ладно.
Рик помог мальчику слезть со стула.
Элис вручила малышу поднос, и они с Риком стояли рядом, глядя, как тот медленно и ос-торожно несет свой драгоценный груз к столу около окна.
– Господи, Рик, – понизив голос, начала Элис, ты посмотри хорошенько на малыша. Он же вылитый ты в таком возрасте.
Рик наклонился. Он не замечал, как сильно мальчик похож на него. Вчера вечером он на-ходился в сильном смятении и ему было не до того. Но теперь, когда она указала ему на их сход-ство…
– Он мог бы быть твоим сыном. Он может быть… благоговейный шепот Элис продолжал-ся. – И возраст тот же. Всего на год старше, чем мог быть Джереми.
Джой вернулся, поставив оладьи на стол, и доказал, что со слухом у него все в порядке.
– А кто такой Джереми? – спросил Джой.
Рик нервно прочистил горло.
– Маленький мальчик, который умер до того, как родился.
– Ой! – Джой обдумывал слова Рика, стоя рядом.
Но был так озадачен, что от удивления не мог сказать ни слова. – Как это?
Элис бросилась Рику на выручку.
– Ты любишь кленовый сироп, Джой? Будешь оладьи с сиропом?
– Да, мэм.
Рик взял свою чашку с кофе и открыл холодильник, где на привычном месте нашел смесь портера пополам с элем. Эти привычные, каждодневные действия успокоили его, и он наконец сумел взять себя в руки.
Они со Стейси выбрали имя Джереми, если родится мальчик. Она не доносила его всего два дня.
Врачи решили, что Рик захочет узнать, что у него почти был сын. Иногда Рик думал, мо-жет, ему специально уготована такая судьба – знать о том, что могло бы быть.
Рик повернулся к Элис.
– Джой рассказал тебе, почему он здесь?
– Он говорил что-то об аварии. Что они перевернулись, выли сирены, и приехала «Скорая».
– И было много полицейских, – добавил Джой.
Элис нахмурилась.
– Звучит зловеще.
– Да, именно так. И опять виноват был я.
– Нет, Рик. Нет. – Мать покачала головой.
Поняв, что она говорит об аварии, произошедшей три года назад, Рик попытался вкратце обрисовать ей, что произошло на этот раз.
Джой добавил свои замечания, в основном то, что он пережил, когда автомобиль крутился и переворачивался, отчего Рику стало только хуже.
А Джой еще глубже воткнул нож в рану, говоря своим детским голоском:
– Когда мы остановились, мамочка ничего не отвечала.
Слезы заблестели в карих глазах Элис, она обхватила Джоя одной рукой, а Рика – другой.
– О, мои дорогие, милые мальчики, мне даже страшно такое представить. Ее любящие руки согревали их, как теплое одеяло в студеную зимнюю ночь. Но это не твоя вина, Рик, – настаивала мать. – Тебя ударили сзади. Кроме того, во всем виноват мальчишка на велосипеде. Он ехал посреди улицы. А что стало с ним?
– Он скрылся так быстро, как мог, – ответил Рик; Я видел его в зеркале заднего обзора. И никто, кроме меня, не знает, что он был.