– И какая у нас цель? – осторожно вопросила Елена, спрятанная по-прежнему в собственные ладони, вернувшись из глубин самой себя и вздрогнув, как была, на барном стуле.
– До дна, – сузила глаза в ее сторону хозяйка дома. Как только посудины опустели, заявила: – Запустить его в космос! Или одарить мужским бессилием. Что тебе нравится больше?
– Лучше в космос, – спустя мгновение отозвалась Елена.
Девушки дружно засмеялись, если можно назвать истерический взрыв подобным образом.
– Хочешь его оставить себе? – деловито поинтересовалась Липа, борясь голубым глазом с несгибаемым темным взглядом оппонентки. – Думаешь, пригодится еще маленький Арс?
– Жестокость зеркальна, – ответила девушка, спрыгнув со стула и сократив между ними расстояние. – Не боишься? – Ладони ее разбежались в стороны.
– Нет, – жестко отрезала Липа в ответ и шагнула ближе. – Но мы сейчас о другом. Оно делается гораздо проще и в «Домашней магии» подробно описано. Берется короткая нитка из нижнего белья мужчины, на ней делается узелок и ему же в еде подается. После чего помочь может только нитка оттуда же и без узла, и тем же методом отправленная внутрь.
– Надо взять на вооружение, – пискнула Интрига, трясясь миниатюрным телом в буйном смешке. – Навяжу за жизнь я узелков…
– Девочки, девочки, – взяла на себя управление эмоциональными потоками Несусвета. – Поменьше молний, я вас прошу. Думаю, мы решим, что с ним сделать, начав шабаш. И не кажется ли вам, что разговоров многовато? Пора бы и к делу!
Апрель согласно кивнула, приподнимаясь на кончиках пальцев и опускаясь назад. Анестезия всем своим видом изобразила согласие и нетерпение. Все еще дурашливо смеющаяся Интрига сцапала со стола забытый ненадолго пузырек с мазью. Последний пробежался по кругу и оросил влажные виски ведьм. Весело галдя, они захватили с собой желтую потрепанную книжицу, полупустую бутылку виски, бокалы и двинулись дружной диаграммой в сторону коридора, что вытянул их сперва в подобие стрелки, а далее размазал о высокую черную дверь.
В тот же момент неопознанная ладонь со свежим маникюром в виде серебристых черепов на глянцевом черном фоне ухватилась за ребристую серебряную ручку с черноватыми прожилками, и едва слышный скрип известил о прибытии участниц на место шабаша.
* * *
Прозрачный мертвенный пластик холодил спину, спящие лампы близоруко таращились в голые лопатки, а острая леска впивалась в кожу, стоило чуть пошевелиться. Чудовищно хотелось пить, даже мысли о воде доставляли страдание. Арсений отчаянно отвлекался, пытаясь осмыслить неповоротливым мозгом, что все это может означать. Он пытался напрячь память, но последняя выдавала несколько неуверенных картинок в неоновой ауре, где в эксцентричный петлях, образуя единое действо, вились сплетения фигур. Затем вспомнилась Липа, одетая в белое, улыбающаяся нехорошей улыбкой в диванном углу, немые реплики ее большого рта… Но вот образы померкли. Явился сплошной пробел.
Дурные предчувствия отрывисто кружили слабую голову.
Высокая черная дверь распахнулась и гулко ударила в стену внутренней стороной. Комната наполнилась девичьим гвалтом, приглушенной бормочущей музыкой и короткими смешками.
Первой в комнате материализовалась хозяйка дома, прекрасная в атлетичной наготе и зловещая в нездоровом веселье. В беспокойных пальцах подпрыгивала тонкая, болезненного вида книжица. Следующей аппетитно вплыла Интрига, прячась в светлые локоны. В руках ее позвякивали стаканы, нанизанные крутобоким множеством на цепкие пальцы. После проявилась фатальная Анестезия, с предостерегающей улыбкой и хлесткой осанкой, победоносно поглядывая на мир из-под пушистых ресниц. Ладони ее были пусты, а высокая грудь величаво играла с дыханием. Потом – Несусвета во всем своем телесном изобилии, собравшая черные волосы в тяжелый хвост на макушке, со смелым взглядом злодейки, решившей идти до конца. Ей доверили перемещение объемистой бутылки виски, где завивалась по кругу огненная жидкость, символично образуя крутую воронку. На предлинных ногах сформировалась высокая Апрель, острая, как шпага, прищуренная в недобром предзнаменовании. Наконец, выждав немного, эффектно и строго объявилась Вселенная, напугав обездвиженного Арсения пуще прочих, расплескивающая взором своим укоризну, при этом словно равнодушная к происходящему. Она несла себя и только себя, будучи прекрасной в особенной красоте и отчетливой в выдающейся открытости.
– Девочки… – ошеломленно выговорил мужчина глухо. – Девочки… – повторил он точно для себя, вытаращившись на голое изобилие, от которого голова мужчины закружилась, а разуму стало тесновато в пределах узкой черепной коробки. – Сперва попить, пожалуйста… – Казалось, куски гортани рвались изо рта, так хрипло прозвучало окончание фразы.
– Дорого-о-ой… – распаляющаяся от эффектного появления Елены и недовольная собственной ролью, протянула Липа. Острые пальцы ее изловили белый подбородок Арсения, бритвенные губы скоро приблизились и больно поцеловали пересохший рот, оставив алый укус на самом его основании. В тот же миг она отвернулась, жадно фиксируя реакцию Елены и явив миру лилейные и полные крови ягодицы.
Арсений онемел. Ситуация казалась нереальной. Множество столь разного нюдитета, наложенного друг на друга, несомненно знакомого и представленного ему для детального сравнения и анализа, сладко пытало разум, где ложкой дегтя расплывалось пятно туманности мотивов.
Арсению чудовищно, невыразимо хотелось пить… Словно почувствовав это, вперед выступила хладнокровная Анестезия и властно влила содержимое своего стакана в жадный рот привязанного, с удовольствием пронаблюдав его гримасу.
– Виски… – подтвердила она вопросительному взгляду.
– Голый… – пискнул кто-то, разгоряченный мазью, алкоголем и очевидностью.
– Luxura Х5, – пронесся восхищенный рокот.
– Для храбрости… – опять пискнул кто-то.
– Х7! – с достоинством поправила хозяйка современного огня, приняв спортивную стойку и предъявив значительные мускулы рук, ног и спины.
– Еще… – попросил Арсений.
Просьбу тут же исполнили.
В теле проявилась истома, алкоголь разлился до самых дальних кончиков самого себя, даруя спокойствие и легкость. Захотелось сигарету, если не сигару. Но девушки проигнорировали эту просьбу, развлекаясь комментариями увиденного. Глаза их были широко распахнуты, они не стеснялись своей наготы, будто случайно принимая самые откровенные позы, на которые только способно человеческое тело.
– Что происходит?.. – подал голос Арсений, ободренный виски и пробужденным мужским цинизмом, развивающим мысль о том, что настала минута точек над «i» и хорошо бы отнестись к ситуации положительно.
Девушки разом замолчали, вперив в него взгляды столь разной наполненности, что Арсения окатило холодным ветром от энергичных ресниц.
– Объясню! – холодно полоснула Липа. – Мы здесь, чтобы провести древний ведьмический ритуал. Основная идея – принести в жертву мужчину. – Сейчас же с нарастающей скоростью зловредная Интрига метнулась куда-то в угол и выключила основной свет, разбудив мелкие лампочки, натыканные по периметру стен и бьющие безжизненным бледным светом, от которого атмосфера сгустилась и народился мистический полумрак. – Выбор пал на тебя – уж очень жалкая у тебя душонка, да и подлости – через край, ну и вообще в мире мало изменится, если ты сгоришь на костре во имя какой-нибудь цели или вообще без цели… – Липа хохотнула, хлестко описывая неторопливый круг вокруг пластикового алтаря. Подсвеченная мраком скульптурная открытость ее стала еще более манящей, как и формы прочих ведьм, мягко обложенные теперь вкрадчивой тенью, спрятавшей нагую нарочитость в почти картинную недосказанность. – Так что не обижайся, дорогой, что не спросили твоего мнения. Нам на него просто плевать!