А он и в третий раз
повторил:
- Совершенно ничего не учил! Сомневаюсь, открывал ли ты учебник хоть раз за всю четверть. Открывал? Только говори правду, мальчик!
- Нет, я, конечно, просматривал его раза два, - говорю. Не хотелось его обижать. Он был помешан на своей истории.
- Ах, просматривал? - сказал он очень ядовито. - Твоя, с позволения сказать, экзаменационная работа вон там, на полке. Сверху, на тетрадях.
Дай ее сюда, пожалуйста!
Это было ужасное свинство с его стороны, но я взял свою тетрадку и подал ему - больше ничего делать не оставалось. Потом я опять сел на эту
бетонную кровать. Вы себе представить не можете, как я жалел, что зашел к нему проститься!
Он держал мою тетрадь, как навозную лепешку или еще что похуже.
- Мы проходили Египет с четвертого ноября по второе декабря, - сказал он. - Ты сам выбрал эту тему для экзаменационной работы. Не угодно ли
тебе послушать, что ты написал?
- Да нет, сэр, не стоит, - говорю.
А он все равно стал читать. Уж если преподаватель решил что-нибудь сделать, его не остановишь. Все равно сделает по-своему.
- "Египтяне были древней расой кавказского происхождения, обитавшей в одной из северных областей Африки. Она, как известно, является самым
большим материком в восточном полушарии".
И я должен был сидеть и слушать эту несусветную чушь. Свинство, честное слово.
- "В наше время мы интересуемся египтянами по многим причинам. Современная наука все еще добивается ответа на вопрос - какие тайные составы
употребляли египтяне, бальзамируя своих покойников, чтобы их лица не сгнивали в течение многих веков. Эта таинственная загадка все еще бросает
вызов современной науке двадцатого века".
Он замолчал и положил мою тетрадку. Я почти что ненавидел его в эту минуту.
- Твой, так сказать, экскурс в науку на этом кончается, - проговорил он тем же ядовитым голосом. Никогда бы не подумал, что в таком древнем
старикашке столько яду. - Но ты еще сделал внизу небольшую приписку лично мне, - добавил он.
- Да-да, помню, помню! - сказал я. Я заторопился, чтобы он хоть это не читал вслух. Куда там - разве его остановишь! Из него прямо искры
сыпались!
- "Дорогой мистер Спенсер! - Он читал ужасно громко. - Вот все, что я знаю про египтян. Меня они почемуто не очень интересуют, хотя Вы
читаете про них очень хорошо. Ничего, если Вы меня провалите, - я все равно уже провалился по другим предметам, кроме английского. Уважающий вас
Х о л - д е н К о л ф и л д".
Тут он положил мою треклятую тетрадку и посмотрел на меня так, будто сделал мне сухую в пинг-понг. Никогда не проще ему, что он прочитал
эту чушь вслух. Если б он написал такое, я бы ни за что не прочел, слово даю. А главное, добавил-то я эту проклятую приписку, чтобы ему не было
неловко меня проваливать.
- Ты сердишься, что я тебя провалил, мой мальчик? - спросил он.
- Что вы, сэр, ничуть! - говорю. Хоть бы он перестал называть меня "мой мальчик", черт подери!
Он бросил мою тетрадку на кровать. Но, конечно, опять не попал. Пришлось мне вставать и подымать ее. Я ее положил на "Атлантик мансли". Вот
еще, охота была поминутно нагибаться.
- А что бы ты сделал на моем месте? - спросил он.