Кругом шли люди, желающие быть принятыми в кабинете врача. Огромная масса двигалась в бесконечном потоке от одной части коридора в другую. Белые лампы тускло горели, но по-прежнему могли осветить широкий простор больницы. Множество болезней скрывалось за лицами людей, чьё душевное состояние всегда имело прямую статичную линию: даже в больнице гордый народ не позволял себе стонать от боли. Однако, в искажённых от внутренней печали лицах всё равно отражалась нечто страшное и мёртвое. Нечто такое, отчего за пределами больницы принято было отказываться или, по крайней мере, пренебрегать этой частью человека.
Кажется, люди называют это эмоцией. Однако, что-то внутри всё-таки имело особенность болеть, желать жить и существовать наравне со всеми.
Белый свет падал на мёртвый цветок, который когда-то рос в горшке с помощью постоянного полива. Сидя в приемной, я слышал разговоры очень похожие на те, что звучали не раз в момент безмятежной жизни. Ожидающая лет тридцати пяти сидела справа от меня и говорила по телефону: