Тяжко вздыхая, племянник, столбик за столбиком, выкладывал деньги в сундук, а дядюшка считал:
— Еще пятнадцать тысяч… еще двенадцать тысяч.
Как и предполагалось, операция продлилась долго. Жилло начал в два, а закончил лишь в пять часов вечера. Как раз в эти часы въехал в Париж Карл IX, а два Пардальяна сражались на Монмартрской улице с фаворитами герцога Анжуйского.
Итак, дядя Жиль подсчитывал, сколько экю еще осталось:
— Еще пять тысяч… еще четыре тысячи… еще три тысячи.
Жилло аккуратно уложил последний экю и огляделся: ни на полу, ни в его карманах монет больше не было.
— Все вроде, дядюшка?
— Трех тысяч не хватает!
Жилло еще раз обыскал карманы, нашел два су и шесть денье, составлявшие его личное богатство. Он героически протянул их старику, который тут же схватил и эти гроши.
— Давай остальные?
— Какие остальные, дядюшка?
— Три тысячи ливров!
— У меня больше ничего нет!
— Гони, а то сейчас обыщу!
— Обыскивайте, дядюшка, больше нет ни гроша!
Жиль дрожащими руками обыскал одежду Жилло, прощупал все швы, и холодный пот выступил на лбу у старика. Племянник не лгал!
— А ну, раздевайся!
Полумертвый от страха Жилло подчинился. Старик еще раз перетряс всю одежду и убедился, что три тысячи исчезли.
Дикий вопль отчаяния и визг ужаса потрясли стены кабинета: вопил Жиль, визжал Жилло.
— Верни деньги, мерзавец! Старик схватил племянника за горло:
— Я пять лет экономил! Где они, мои денежки?
Лишь Пардальян-старший знал ответ на этот вопрос. Но Жилло усмотрел возможность вернуть расположение дяди и пробормотал:
— Дядюшка, я помогу вам найти их!
— Ты! — взревел Жиль. — Жалкий негодяй! Ты же хотел обокрасть меня! Я тебе покажу, как воровать и предавать! Одевайся!
Жилло покорно оделся. Дядя вцепился ему в шею длинными, словно железными, пальцами, выволок племянника из кабинета, аккуратно запер за собой дверь и потащил его на первый этаж.
— Пощадите! — взмолился Жилло.
Жиль отпустил племянника, вытащил стальной кинжал и пригрозил:
— Дернешься — зарежу! И не пытайся сбежать!
Эта угроза несколько успокоила Жилло. Если зарезать его обещают только в случае побега, значит, он пока не приговорен к смерти.
— Иди вперед! — приказал дядюшка, сжимая в руке кинжал.
Подталкиваемый Жилем, Жилло дошел до сарая в саду.
— Возьми это бревно!
Жилло взвалил на плечи довольно длинное, заостренное с одного конца бревно.
— Еще бери веревку и лопату! — велел дядя. Племянник захватил и это. Нагрузив Жилло орудиями для пыток, безжалостный старик погнал его в буфетную, а оттуда — в коридор, ведущий к погребу. В буфетной Жилло приказали взять нож и факел.
Жиль толкнул племянника в погреб и, когда они спустились вниз, сказал:
— Копай здесь!
Жилло, потерявший от ужаса человеческий облик, тупо принялся копать. Потом, по указаниям Жиля, он загнал столб в землю и прикопал его. Дядя убедился, что бревно ушло глубоко, схватил Жилло и прикрутил его к столбу, так что несчастный не мог ни рукой, ни ногой пошевельнуть.
Лакей и не пытался сопротивляться: он уже не мог бороться за жизнь.
— Что вы хотите сделать, дядюшка? — лишь прошептал он.
— Сейчас узнаешь!
Жиль уселся на полено и принялся затачивать нож, прихваченный в кухне. Увидев эти зловещие приготовления, Жилло жалобно застонал.
Вот в эту минуту и появился в погребе маршал де Данвиль.
— А ну, перестань визжать как свинья под ножом! — зарычал дядя на племянника.