«Мир видимый» с точки зрения астрономии.
Наука астрономия занимает особое место среди других наук. Во-первых, это самая древняя наука на Земле. Наши самые далекие предки уже наблюдали за звездным небом, анализировали происходящее на нем и строили различные теории. Во-вторых, это «наука об исключениях», ведь вещество в космосе находится в таких условиях, в которых его далеко не всегда можно встретить на Земле (отметим тот факт, что то, что является «исключением» для нас, землян, для всей остальной Вселенной скорее правило. Ведь «подлунный мир» – лишь микроскопическая часть всего существующего мира). А в-третьих, практически всю информацию об астрономических объектах ученые получают с помощью анализа наблюдаемого излучения. Но «наблюдаемого» совсем не значит «видимого», то есть того, что мы видим, как говорят астрономы, «невооруженным глазом». Видимым излучением называют электромагнитное излучение, к которому чувствителен человеческий глаз. Примечательно, что оно приходится на ту область спектра электромагнитного излучения, в которой практически отсутствует атмосферное поглощение. Электромагнитные волны оптического диапазона занимают участок спектра приблизительно от 380 нм (фиолетовый) до 780 нм (красный) (1 нанометр = 10
-9
-12
Месяц и луна – действительно ли это одно и то же с астрономической точки зрения?
Месяц – это народное название Луны, которое особенно часто употребляется в применении к серпу Луны в противоположность к полной луне. И полная луна (часто именуемая просто луной), и месяц имеют отношение к фазам Луны – периодически меняющимся состояниям освещения Луны Солнцем, причиной которого является изменение взаимного расположения Солнца, Земли и Луны с течением времени из-за движения Луны по орбите вокруг Земли, а Земли – по орбите вокруг Солнца. Луна имеет форму шара, поэтому в тех случаях, когда она освещена солнечным светом сбоку, светящаяся область принимает вид серпа, которую и называются в просторечии месяцем. Если все три объекта находятся на одной линии в порядке Луна – Земля – Солнце, то Луна на небе имеет вид правильного светящегося диска и говорят, что она находится в полнолунии. Небесное тело – Луну – в этой фазе и называют луной. Так что луна и месяц с астрономической точки зрения различаются, так как являются разными фазами нашего спутника – Луны. Но в принципе речь идет об одном и том же астрономическом объекте – Луне, только по-разному освещенном солнечным светом.
Могут ли на Луне жить люди? И насколько коррект-ны аргументы автора данного письма?
Луна не имеет собственного источника энергии и светит отраженным солнечным светом. По сути, это гигантский «зеркальный» шар, только отражает излучение поверхность Луны гораздо хуже обычного зеркала (что не мешает ей, однако, быть вторым после Солнца по яркости объектом небесной сферы). Различные сооружения на ее поверхности уменьшили бы способность Луны отражать солнечный свет, но не уничтожили бы эту способность окончательно. Люди действительно не могут жить без воды – также, как и без воздуха. Однако гипотетический лунный дождик, будь у Луны атмосфера, падал бы все-таки на Луну, а не на Землю – точно так же, как мячик, подброшенный на Земле, возвращается обратно на Землю, а не улетает к Солнцу. С жителями Луны аналогичная ситуация – их притягивали бы к себе и Луна, и Земля, и Солнце, но лунное притяжение действовало бы на них сильнее всего. Днем Луна никуда не исчезает – она светит обитателям обратной нам стороны Земли. А вот фантазии о том, что на других планетах и их спутниках можно укрыться от преследователей, спрятаться от ответственности или начать свою жизнь сначала, давно будоражили умы писателей-фантастов, ведь дорога к Луне занимает достаточно много времени: самый быстрый рейс до Луны продолжался 8 часов 35 минут, а самый длительный (зато самый экономный и самый продвинутый в технологическом плане) – 1 год, 1 месяц и 2 недели.
Так есть ли на Солнце пятна и что они из себя представляют?
Да, есть, и именно черные. Темными они выглядят потому, что представляют собой области более низких температур, расположенные на фоне областей гораздо более горячего газа, температура которого выше приблизительно на 1500 градусов. Ни о каких рыбах и ни о каком «мокром» речи действительно не идет. Солнечные пятна являются местом выхода линий очень сильного магнитного поля в светящийся слой солнечного вещества – фотосферы. А вот глядеть на Солнце невооруженным глазом (а уж тем более в оптические приборы – бинокли, зрительные трубы, телескопы и т. п.) действительно категорически нельзя! Мы знаем, что Солнце – мощный источник тепла, что солнечный свет заметно нагревает те поверхности, которые долго им освещаются, а также что если перезагорать, то можно получить солнечные ожоги. Человеческий глаз гораздо нежнее нашей кожи, так что излучение ближайшего к нам светила при взгляде на него в оптический прибор или «просто так» способно вызвать сильнейший ожог, а то и привести к неизлечимой слепоте.
Владимир Галактионович Короленко
На затмении
Очерк с натуры
I
Продолжительный пароходный свисток. Я просыпаюсь. За тонкою стенкой парохода вода, кинутая колесом на обратном ходу, плещет, стучит и рокочет. Свисток стонет сквозь этот шум будто издалека, жалобно, протяжно и грустно.
Да, я еду смотреть затмение в Юрьевец. Пароход должен был прийти туда в два с половиной часа ночи. Я только недавно заснул, и теперь уж надо вставать. Приходится ждать несколько часов где-нибудь на пустой улице, так как в Юрьевце гостиниц нет.
Какова-то погода? Я гляжу из окна. Пароход уже остановился; волна, разбегаясь от бортов, чуть поблескивает и теряется в темноте. Дальний берег слабо виден во мгле, небо покрыто тучами, в окно веет сыростью, – предвестники не особенно благоприятные для наблюдений…
Кое-кто из пассажиров подымается. Лица сонные и не совсем довольные. Между тем снаружи слышно движение, кинуты чалки на пристань. «Готово!» – кричит чей-то сиплый, будто отсыревший и недовольный голос.
Пока я собираюсь, один из пассажиров, по виду мелкий волжский торговец, успел уже сбегать на пристань и вернуться на пароход. Он едет до Рыбинска.
– Ну, что там? – спрашивает у него товарищ, лежащий на скамье, в бархатном жилете и косоворотке. Оба они не особенно верят в затмение.
– Кто его знает, – отвечает спрошенный, – дождик не дождик, так что-то. А на берегу, слышь, башня видна, и на башне остроум стоит.
– Ну?
– Ей-богу! Поди хоть сам посмотри.
Уж несколько дней в народе ходят толки о затмении и о том, что в Нижний съехались астрономы, которых серая публика зовет то «остроумами», то «астроломами». Слова эти часто слышны теперь на Волге и звучат частью иронически («Иностранные остроумы! Больше бога знают…»), частью даже враждебно, как будто поднятая ими суета и непонятные приготовления сами по себе могут накликать грозное явление. Вчера с вечера брошюра «О солнечном затмении 7 августа 1887 года» мелькала среди простой публики. В ней объяснялось, что такое затмение и почему удобно наблюдать его, между прочим, из Юрьевца. Но большинство пассажиров третьего, а также значительная часть второго класса относились к ней сдержанно и даже с оттенком холодной вражды.
Люди же «старой веры» избегали брать ее в руки и предостерегали других.
Я выхожу. Пристань стоит довольно далеко от берега. С нее кинуты жидкие мостки, и ее качает ветром, причем мостки жалобно скрипят, визжат и стонут. Наш пароход уйдет дальше, между тем небольшая комната на пристани полна. Сонные, усталые и как будто чем-то огорченные пассажиры все прибывают. Снаружи, вместе с ветром, в лицо веет отсырью и по временам моросит. Пробирает озноб.