Жизнь Клима Самгина

ЧАСТЬ 1

Посвящается Марии Игнатьевне Закревской

ГЛАВА 1

Иван Акимович Самгин любил оригинальное; поэтому, когда жена родила

второго сына, Самгин, сидя у постели роженицы, стал убеждать ее:

- Знаешь что. Вера, дадим ему какое-нибудь редкое имя? Надоели эти

бесчисленные Иваны, Василии... А?

Утомленная муками родов, Вера Петровна не ответила. Муж на минуту

задумался, устремив голубиные глаза свои в окно, в небеса, где облака,

изорванные ветром, напоминали и ледоход на реке и мохнатые кочки

болота. Затем Самгин начал озабоченно перечислять, пронзая воздух

коротеньким и пухлым пальцем:

- Христофор? Кирик? Вукол? Никодим? Каждое имя он уничтожал

вычеркивающим жестом, а перебрав десятка полтора необычных имен,

воскликнул удовлетворенно:

- Самсон! Самсон Самгин, - вот! Это не плохо! Имя библейского героя, а

фамилия, - фамилия у меня своеобразная!

- Не тряси кровать, - тихо попросила жена. Он извинился, поцеловал ее

руку, обессиленную и странно тяжелую, улыбаясь, послушал злой свист

осеннего ветра, жалобный писк ребенка.

- Да, Самсон! Народ нуждается в героях. Но... я еще подумаю. Может быть -

Леонид.

- Вы утомляете Веру пустяками, - строго заметила, пеленая

новорожденного, Мария Романовна, акушерка.

Самгин взглянул на бескровное лицо жены, поправил ее разбросанные по

подушке волосы необыкновенного золотисто-лунного цвета и бесшумно

вышел из спальни.

Роженица выздоравливала медленно, ребенок был слаб; опасаясь, что он не

выживет, толстая, но всегда больная мать Веры Петровны торопила

окрестить его; окрестили, и Самгин, виновато улыбаясь, сказал:

- Верочка, в последнюю минуту я решил назвать его Климом. Клим!

Простонародное имя, ни к чему не обязывает. Ты - как, а?

Заметив смущение мужа и общее недовольство домашних, Вера Петровна

одобрила:

- Мне нравится.

Ее слова были законом в семье, а к неожиданным поступкам Самгина все

привыкли; он часто удивлял своеобразием своих действий, но и в семье и

среди знакомых пользовался репутацией счастливого человека, которому

все легко удается.

Однако не совсем обычное имя ребенка с первых же дней жизни заметно

подчеркнуло его.

- Клим? - переспрашивали знакомые, рассматривая мальчика особенно

внимательно и как бы догадываясь: почему же Клим?

Самгин объяснял:

- Я хотел назвать его Нестор или Антипа, но, знаете, эта глупейшая

церемония, попы, "отрицаешься ли сатаны", "дунь", "плюнь"...

У домашних тоже были причины - у каждого своя - относиться к

новорожденному более внимательно, чем к его двухлетнему брату

Дмитрию. Клим был слаб здоровьем, и это усиливало любовь матери; отец

чувствовал себя виноватым в том, что дал сыну неудачное имя, бабушка,

находя имя "мужицким", считала, что ребенка обидели, а чадолюбивый дед

Клима, организатор и почетный попечитель ремесленного училища для

сирот, увлекался педагогикой, гигиеной и, явно предпочитая слабенького

Клима здоровому Дмитрию, тоже отягчал внука усиленными заботами о

нем.

Первые годы жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу и

культуру тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно

поставили себя "между молотом и наковальней", между правительством

бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным

народом, отупевшим в рабстве крепостного права. Заслуженно ненавидя

власть царя, честные люди заочно, с великой искренностью полюбили

"народ" и пошли воскрешать, спасать его. Чтоб легче было любить мужика,

его вообразили существом исключительной духовной красоты, украсили

венцом невинного страдальца, нимбом святого и оценили его физические

муки выше тех моральных мук, которыми жуткая русская действительность

щедро награждала лучших людей страны.