Сам мистер Фергюсон не разбирался в музыке, но понимал, что его сын играет так же, как делает все на свете: без особого блеска. Дело не в технике, а в отсутствии темперамента.
По окончании пьесы мистер Фергюсон спросил:
– Ты подумал о том, что я сказал тебе позавчера вечером?
Брук беспокойно оглянулся на тетю с дядей.
– Нет еще.
– А следовало бы. От этого зависит твое собственное благополучие и, косвенным образом, мое.
Брук задумчиво перелистывал ноты.
– Это может подождать.
– Непосредственные действия – да. Но не мысли. Такой шаг требует всестороннего и заблаговременного обдумывания.
– Не понимаю, как можно что-то обдумывать, когда еще никого нет на примете.
– Разве твои друзья не могут с кем-нибудь тебя познакомить?
Его друзья… Считать ли таковыми молодых людей, которые изредка наезжали к ним в гости и чьих сестер он встречал в Атенеуме? Не обращать же, в самом деле, внимание на закутанных в шали дочерей бедняков, работавших на их фабриках!
На выручку пришла тетя Летиция.
– Слушай, Фредерик, дай мальчику поиграть. Не мешай, пожалуйста. Музыка так успокаивает нервы!
Фредерик Фергюсон, как обычно, пропустил реплику сестры мимо ушей. Что с нее взять?
– В среду вечером хор церкви Сент-Джеймса будет исполнять "Мессию". Ты поедешь, Брук?
– Наверное…
Маргарет похоронена в Олдерли. Ничто не мешает ему посетить церковь Сент-Джеймса.
– А мне не хочется, – дядя Прайди потряс бородой. – У их теноров металлические голоса, а вместо контральто коровье мычание. Уж я-то знаю. Эта вещь по зубам только профессиональным исполнителям.
– В последнее время хор стал значительно лучше, – возразил Фредерик, частично обращаясь к Прайди, а частично – к сыну, со значением.
– Я и не знал, Фредерик, – сказал Прайди, – что ты неравнодушен к музыке. Приезжай в следующий раз в "Джентльмен Концерт-Холл". Карл Халле покажет тебе, что такое настоящая музыка.
– Проводи меня, Брук.
Молодой человек поднялся с места, и они вышли в перегруженную мебелью прихожую.
– Итак, в среду, – сказал отец. – Присмотрись к первому ряду. С нашего места будет хорошо видно. В той семье две или три взрослые дочери. Конечно, это тебя ни к чему не обязывает.
Брук пристально посмотрел на отца. Все в нем восставало против этого предложения. Дело даже не в недавней утрате. Просто он от рождения боялся решительных действий.
– Я их знаю? – выдавил он из себя.
– Вряд ли ты с ними где-нибудь встречался. Разве что видел в церкви.
– Как их фамилия?
– Кажется, Блейк. Многодетная семья.
– Нет, это мне ничего не говорит, – с облегчением, словно взяв трудный барьер, вымолвил Брук. – Куда ты собрался?
– Просто прогуляться. Тебе тоже не помешало бы заняться физическими упражнениями, вместо того, чтобы горбиться в кресле у камина.
– Сегодня ненастная погода.
– У их отца часовая мастерская на Оксфорд-Роуд.
– Мастерская? – Брук был ошеломлен. – Это что-то новое – после Мэссингтонов из Олдерли-Эджа.
– Мой мальчик, не принимай близко к сердцу. Это всего лишь смутное предположение. А миссис Блейк – образованная женщина. Кажется, она вышла замуж не за ровню.
– И мне предстоит последовать ее примеру?
– Как я уже говорил, знатное происхождение не гарантирует семейное счастье. Тебе самому решать. Если бы можно было воскресить Маргарет… но это не в человеческих силах. А раз так, нужна ли нам еще одна больная? У нас много денег, это тебе известно.