Традиция – это как режим добра во времени.
Что есть добро? Придётся отвлечься на такие мелочи. Добро есть нечто хорошее для человека. Человек зереф ждёт добра как куска мяса иногда. Если другой человек даст кусок, неважно чего, хоть сахара, хоть лазейку для карьеры, то он хороший, если не даст, то плохой и жадный. Это так называемая зерефная выпуклость. Слишком очевидное желание удовлетворить этот эгоизм. Вот так и за субъективным хорошим и плохим мы не замечаем традицию. А ведь на самом то деле за выпуклым рыночным эгоизмом стоит культура. А что такое традиция? Все знают, что это социальная привычка, которую внедряют отцы. А для чего они внедряют? Чтобы у детей были куски. И эти куски не просто куски мяса, это куски жизни. Так и считайте традицию куском вашей жизни, которую надо прожить по кальке отцов.
Калька традиции: построить дом (соорудить юрту), наплодить наследников, позвать родню или гостей в гости.
В этом виде традиция слепа. Потому что если даже 90% народа понастроит дома и набьёт столы дорогими яствами, снедью для восторга гостей, это не есть хорошо. Это есть, прежде всего, показатель уровня хозяина дома. Он так выполняет заветы. И очень этим гордится. Но традиционный человек – зереф (рефлексия нуль) будет поступать вопреки всему. Ему даже не важно, кто будет отныне жрец и администратор. Главное для традиционного человека – семейная идиллия. Пусть родня соберётся за обильным дастраханом (за столом. – А. Б.) и позавидует ему. Зереф всё делает на показуху. Показывая достаток, зереф показывает свои возможности. Зереф тут всё выполняет по кальке. Он выполнил и даже перевыполнил насыщение и этому рад. Самое большое удовольствие и самое большое наслаждение сытого обеспеченного зерефа – это видеть зависть. Чтобы во время пира гости нахваливали стол с яствами, а также хозяина гостеприимного дома.
Всё это конечно в первую очередь показуха. Но кто не знает, то эти понты и есть показатель выполнения традиционных заветов. Хорошо все то, что есть приятное для зерефа. Если вы видите торжествующую в ресторанах толпу, это значит, традиционное общество ощутило очень много добра в том понимании зерефами удовольствия за обильным столом. А добро, мы знаем, есть кусок.
Проблема в том, что правительство в погоне за массовым добром не понимает, что оно делает на самом деле. В этом смысле традиция вредит государству. Хотя разве не будет богато то государство, где все граждане имеют куски добра? В том то и дело, что каждое семейное добро не собирается здесь в стратегическое добро или кусок другого значения. Зерефам нужен обильный стол, а государство вроде как бы и ни к чему. Кроме чиновников, которые тоже, кстати, зерефы. Значит, у них есть семьи, для них семья и традиция тоже выше общей задачи. Получаются большие зазоры. Иными словами, понты никак нельзя посчитать, а можно принять только за растрату или убытки. Традиционное общество в погоне за своим традиционным добром расходует общий ресурс, который каждому зерефу не интересен. Оттого зерефам не интересно даже своё будущее, которое они понимают лишь своим куском семейного добра.
Дело в том, что показатели добра, или куски добра, всё время меняются. И моду на уровень добра диктуют совсем другие люди. Оттого погоня некоторых самых богатых традиционалистов кажется бессмысленной. Вроде бы есть много добра, но аппетиты накопления не иссякают.
Но в общем и целом надо запомнить пока, что добро у традиционного человека всегда в виде куска. И если получит он это добро, должен его показать всем. Это почти идеология традиции показухи.
Глава III
Пусть у всех будут такие ворота
Здесь должно предъявить фото зерефа, стоящего перед прекрасными и дорогими, и очень высокими воротами с национальным (любого традиционного народа) орнаментом. Также для наглядности надо было бы показать возгласы других его традиционных товарищей (не обязательно узбеков, казахов, кыргызов, таджиков и т. д.). У всех без исключения нынешних традиционных людей и 100% у всех прошлых традиционных это возгласы восхищения и зависти типа: «bieno», «good», «ауминь», «пай-пай», «керемет» и в общем «маладесс»…
Кроме того, по этим же фото можно изучать историю происхождения феодализма.
Что характерно для феодализма? Наличие замков с высокими стенами и неприступными воротами. Когда феодалу нужно было пополнить запасы еды, он открывал ворота и забирал продукты, которые его крестьяне приносили под стены. Там же происходил обмен продуктами.
Вы можете представить город, состоящий из богатых особняков и прекрасных ворот – произведений искусства, с красными тряпками от сглаза? Вы не можете представить, вы это видите у себя почти каждый день. Возможно, вы сами живёте в таком доме с высокими воротами и красной тряпочкой.
Но весь вопрос: а существует ли для вас мир за вашими воротами?
Что такое государство, здесь уместно было бы задать и публике.
Люди традиции не создают общественный продукт.
Традиционные народы не создают общественного продукта.
Они активно потребляют дары природы. Когда народ или союз племён растёт в числе, он идёт войной на соседей, чтобы получить их земли и пустить туда свои тучные стада.
Точно в гармонии с природой люди более воспитанные в традиции и культуре рода заселяют большие города и… «пасутся», не создавая общественного продукта, а только потребляя, что чужая природа мышления создала в виде «травы» для поедания.
Очаги коррупции неизбежно возникают на наиболее «вкусных» участках с высокой и сочной травой. Туда устремляются все желающие.
======================================
Рефлексия по Ревкону
зереф: большой дом – большая земля – большая родня;
зе-ре, первое поколение горожан (зереф – ремид): большой дом – большой джип – большой забор;
ремид: большая работа – должность – большое имя – большая слава;
зелот: большая страна, большой народ, большая империя – большая ракета.
Глава IV
Время пришло
Настало время показать, что каждый в отдельности человек традиции – непроизвольный деспот, а толпа, снующая вокруг него на улице, потенциально готова этому новому авторитету подчиниться: выполнить его указ, исполнить приказание, уважать даже за внешний вид, за понты, за деньги, за возможности, за надменную или самоуверенную манеру общения, в общем, встретить «по одежде».
Настало время наконец объяснить, почему демократия западного образца отличается от демократии родовой или свободомыслия и выбора в традиционном социуме.
Настало время убедить, что чисто этнический путь без примесей «путей» других этносов (в данном случае более рефлексивных групп) вместе с настоящими локальными и потенциальными фюрерами может погубить весь народ, не доведя его до всеми желаемого уровня пресловутой демократии.
Время пришло.
Табу: некоторые люди были табуированы от рождения, например вожди и вожди-жрецы, которые происходили от богов и от них получали магическую силу. Всё, до чего дотрагивался вождь, считалось табу для других из-за опасности для простых людей. Будучи продуктом жизнедеятельности первобытного человека, в ходе исторического развития ряд трансформировавшихся табу вошли в виде различных представлений, обычаев, ценностей и норм в мораль, религию, право и обыденную жизнь людей.
«Wundt называет табу самым древним неписаным законодательным кодексом человечества».
З. Фрейд
Но юридическое, тут же заметим, право возникает от активности, активной деятельности, чтобы обуздать эгоизмы субъектов спора. Этим юридическое право отличается от «врождённых» отношений или рыночное право и гражданство отличаются от родового этнического табу. Чтобы понять, а в некоторых случаях и обойти право, новый горожанин начинает хитрить. Это даёт толчок для антиобщественного, антигражданского и криминального творчества. В то же время кровнородственные отношения обойти почти невозможно. И подогнать под заказ даже высочайшего родственника, ибо это наказ веков, – святой наказ, приказ предков, если хотите, нарушение которого ведёт к игнорированию, падению авторитета, проклятию и каре. Поэтому язычник является аскетом, человеком дисциплины, образцом верности и порядка, у него нет другого выбора. Значит, нет и другой судьбы. Он так ей покорен. Из этой покорности и дисциплины массово происходит и концентрация власти. Её культ. Если нет внешней агрессии и бедствия, существует большая вероятность установления деспотии в этом месте.