– Вот то, что ты сейчас сказал, – Марков ткнул в Кавенкура длинным, мясистым пальцем с грязным ногтем, – то же самое, слово в слово повторишь этой истеричке, – он указал пальцем на дверь, в которую вышла Агнаева и которая ещё оставалась незапертой. – А что до техосмотра, – одобряю, думаю я сам…
– Если позволите, я готов провести техосмотр лично, – Кавенкур тонко и подкупающе улыбнулся и его морщинки у глаз стали чуть шире.
– Ну да, ладно, займись этим, хоть это и нарушение устава, но, думаю, никто бухтеть не станет. – Марков не был бы Марковым, если бы не умел быстро соображать в моменты, когда начинает припекать задницу. – Займись техосмотром, назначим его сразу же после того, как реактор заработает. Чё там с ним, кстати?
– Шаталов из второй смены занимается, – ответил Алекс.
– Я, твою мать, и сам знаю, кто им занимается. Результат-то какой?
– Не знаю. Я же здесь торчу! А связи-то нет!
– Ну и зачем ты тут торчишь?! А ну, вали отсюда! К Шаталову живо! – и когда Алекс скрылся за дверями хозблока, Марков добавил про себя, – толку-то от тебя, как с козла молока. Ну, ладно, пойду-ка я тоже отсюда, делом займусь, – и вышел вслед за Алексом.
Кавенкур остался в одиночестве. Кабеля, который он заказал, взломав кабинет Маркова, должно было хватить, чтобы заменить старые выгоревшие участки, о которых пока никто не знал. Система диагностики электросети была отключена ещё полгода назад, так как её писк мог бы привлечь внимание инспекторов из Техслужбы и они бы закрыли весь их объект, а работать нужно было обязательно. Тогда на расходные материалы просто не хватило средств, а сейчас все об этом забыли, но Кавенкур помнил. Он бы, конечно, мог напомнить о необходимости заменить старый, негодный кабель на новый, но его мало кто будет слушать. У людей вообще было не принято заниматься проблемами, пока они не встанут перед ними в полный рост. Так что андроид решил всё сделать самостоятельно и, по возможности, тайно.
Через Маркова и без его ведома он получил материал и, воспользовавшись аварией в реакторе, которая по расчётам Кавенкура должна была как раз произойти в это время, занялся ремонтом электросети. Ремонт термоядерного реактора должен был занять четырнадцать-шестнадцать часов, но этого было недостаточно, чтобы протянуть новые кабеля, так что Кавенкур постарался, чтобы ремонт энергоустановки занял не менее трёх суток. Для этого он перенастроил все дефектоскопы и сбил настройки точных инструментов. У ремонтников точно должно было уйти минимум два дня на то, чтобы всё откалибровать.
Ещё одна задержка в работе платформы мало скажется на успехе всего предприятия, так как они и так шли с опережением, а плохая электросеть могла наоборот заставить их встать полностью. Пора было что-то предпринять, так что андроид решил всё взять в свои руки.
Кавенкур подошёл к мотку кабеля весом в килограмм шестьдесят, поднял его, закинул на плечо и пошёл в ангар для полевой техники. Там он собирался обесточить аварийный генератор и заняться ремонтом. Если бы там оказались люди, то он бы что-нибудь придумал с барометром, чтобы тот показал падение давления, и системе безопасности пришлось бы выгнать людей оттуда.
Было 26 марта, суббота, 2089 год. Солнечный радиационный фон был в норме, давление за бортом отсутствовало, как и всегда. Обычный день на Луне. Добывающая платформа Солярис-61 временно прекратила сбор реголита и добычи из него гелия-3 по причине критической поломки энергоустановки платформы. Ориентировочное время ремонта: 16 стандартных часов.
– Как ещё долго? – Карина Агнаева нетерпеливо стучала ногтями по столешнице, пытаясь скрыть своё волнение.
– Правильно говорить – как долго ещё. – Шаталов стоял позади своей начальницы и мог свободно всем своим видом демонстрировать, насколько ему безынтересен этот разговор. Впрочем, он демонстрировал это не только своим видом.
Агнаева повернулась к энергетику и метнула в него сквозь длинные ресницы испепеляющий взгляд:
– Ответишь ты мне или нет?
– Отвечу. – Шаталов немного покачался на пятках взад-вперёд, потом посмотрел на наручные часы (заводные – раритет!), вздохнул и почесал в затылке и, когда Карина Агнаева уже начала искать на столе предмет потяжелее, который можно кинуть энергетику в лицо, он всё-таки ответил. – Думаю, уже починили.
– Что значит думаешь?
– Надо проверить, – и с этими словами Шаталов шагнул к настенной панели управления и уверенным движением отключил аварийное питание. Свет мигнул, но не исчез. Это означало, что основной генератор работал.
– Вот, всё работает, – кисло заметил Шаталов. Кажется, он предпочёл, чтобы ничего не работало, свет бы погас и тогда энергетик просто бы вышел из кабинета руководителя платформы, оставив её в кромешной темноте.
– Три дня чинили, – ещё более кисло заметила Агнаева. – Обещали меньше суток, а делали три дня.
– Оборудование старое, вот и подвело, а термоядерный реактор – это такая технология, что лучше трижды всё проверить прежде, чем приступать непосредственно к ремонтным работам…
– Понятно-понятно, никто-то у вас не виноват и всё шито-крыто, как и с теми термошторками, которые сами по себе вдруг опустились и тоже никто не виноват.
– По этому вопросу ничего сказать не могу.
– Да ты вообще ничего сказать не можешь, вообще ничего не можешь. Шёл бы ты отсюда уже.
– Иду, – Шаталов развернулся и вышел в автоматически открывшиеся двери. Повезло, что открылись, потому что если бы нет, то Шаталов бы врезался носом в металл. Это уже случалось два раза за последние дни, пока не работала энергоустановка. Из-за этого у него на носу были кровоподтёки, да и в целом его лицо выглядело так, как будто он только что из драки.
– Господи, с кем работать приходится! Просто удивительно, что мы до сих пор в графике! – Карина Агнаева взмахнула руками и вдруг с удивлением заметила у себя в руках распечатку. Секунду она смотрела на неё, пытаясь понять, откуда она у неё в руках. Но тут же вспомнила, что схватила эту бумагу, когда искала, чем бы бросить в лицо Шаталову, когда тот включил придурка.
На бумаге был изложен приказ от Лунной администрации направить к ним для работы в сверхважном предприятии наиболее опытного и ценного работника. Мотивировался приказ тем, что платформа Солярис-61 показала наилучшие результаты среди остальных, и потому от Карины Агнаевой нужен был самый лучший кадр. Вынь, да положь.
– Как будто нам самим не будет нужен этот кадр! – фыркнула Карина Агнаева сразу же, как только прочитала распечатку, но тут пришёл вызванный Шаталов, и она забыла на время о приказе.
– Как будто нам самим не будет нужен этот кадр! – фыркнула Карина Агнаева ещё раз и тут же вспомнила, чем закончился прошлый раз, когда она сказала то же самое. Вспомнила Шаталова.
– Этот кадр точно не самый ценный, – проговорила она про себя. В кабинете никого не оставалось, так что можно было и поговорить с собой. Никто бы не осудил.
– Вообще, кто у нас ценный? – руководитель платформы начала перебирать у себя в голове фамилии своих подчинённых и каждая следующая вызывала у неё только всё большую ярость. Каждый из её людей доводил её до бешенства в тот или иной момент работы, так что ко всем свои людям Карина Агнаева относилась очень… эээ, сдержанно.
– Никого-то у нас нет ценного, – вздохнула Агнаева. – Идиот на идиоте и идиотом погоняет. Ладно уж, тогда пошлём самого бесполезного.
Руководитель добывающей платформы начала припоминать, кого из штатных можно перекинуть в центр на «сверхважное предприятие» (Карина ещё раз прочла документ, чтобы удостовериться, что там написаны именно эти слова). Сверхштатных-то трогать нельзя было; если послать сверхштатника, то в центре сразу всё поймут и ей, Карине выпишут нагоняй. Надо из штата, но такого, без которого работа не встанет колом.