– А вот и муж мой! – радостно сообщила хозяйка, ни к кому не обращаясь, потом потянулась к мужчине. – Это соседей разыскивают, Македоновых.
– Здравствуйте и до свидания! – раскланялся Вильницкий и протиснулся мимо мужика. На него пахнуло старым перегаром и потом. – Спасибо за адрес, – Он махнул рукой Александре Фёдоровне.
– Постойте, – хозяин квартиры норовил уцепить Валеру за локоть, – а может с нами? – он щёлкнул указательным пальцем себя по кадыку.
Полицейский попятился спиной к выходу:
– Большое спасибо, но служба.
Спускаясь по скрипучим лестницам, парень думал, что, скорее всего, никто в семье не работает. Будний день, а взрослые дома. Ну, ребятишки понятно, лето, последние дни каникул. И вот получит семья новую квартиру, три комнаты, как минимум, поживут несколько месяцев, оформят документы, приватизируют. Работать не любят, на службу не ходят, выпить же не дураки. Обменяют с доплатой на две комнаты, потом на одну или переедут в дом где-нибудь в деревне Хреново или Весёлая жизнь, или Бухалово. От мыслей его отвлёк телефонный звонок. Откуда-то издалека раздался голос Хлебникова:
– Так, Вильницкий, дуй в морг. Экспертиза по мальчику готова, сразу ко мне!
– А к Македоновой когда?
– Ты что, её ещё не нашёл?
– Она переехала, проживает по другому адресу.
– Это завтра. Турки месяц держали труп, день подождут! Нам убийство надо раскрывать!
Минут через сорок Хлебников взял в руки бумаги от патологоанатома, которые принёс Вильницкий. Крутил он их так и этак, перекладывал, перечитывал, пока не понял, что результаты экспертизы ничего нового ему не сообщат. Паренька убили острым железным шпателем, именно тем, который вытащил молодой помощник из мусорного бака. Инструмент совершенно примитивный, стальной, с остро заточенным концом и деревянной ручкой. Такие используют художники, маляры, скульпторы, строители и даже медики. В своей практике Михаил никогда не встречал столь странного орудия убийства, хотя удивляться приходилось. Однажды, прибыв на место преступления вместе с группой, он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Неудержимый порыв юмора охладило бездыханное тело, смирно лежащее на грязном, кухонном полу. Два приятеля решили сообразить на двоих. Не успели особо пригубить, как ввязались в спор. Один не выдержал и треснул товарища по голове трёхлитровой непочатой банкой с солёными огурцами. Убийца, понимая тщетность всех попыток скрыться незаметно, никуда не побежал, а вызвал полицию. Пока ждал, допивал остатки алкоголя и закусывал всё теми же огурцами, которые собирал с пола и головы товарища. Встречались орудия убийства совершенно неожиданные: штопор, детская скакалка, шахматная доска и даже крышка от унитаза. И что же делать теперь с этим шпателем? Получается, что человек принёс его с собой. Специально или случайно? Он делает дома ремонт или инструмент имеет отношение к его профессии? Шпатель не новый, но где использовался ранее, эксперты установить не смогли, потому что убийца тщательно его обработал. Кто произвёл и где приобретён выяснять не стоит, только время потеряют. Хлебников тяжело вздохнул и глянул на Вильницкого. Тот сидел за столом напротив и, криво ухмыляясь, что-то читал в своём крутом смартфоне. Михаил укоризненно покачал головой. У самого в кармане болтался простенький «Самсунг», только чтобы принимать звонки и самому быть на связи. От новомодных гаджетов с камерами, интернетом, различными пикселями, провайдерами, гигабайтами, чипами и прочей ерундой полицейский держался на расстоянии. А когда товарищи посмеивались над его допотопной трубкой, он отвечал, что не намерен тратить время и деньги на бессмысленные, бесполезные штучки. В душе сам понимал, что просто боится выглядеть глупо. Если такой аппарат попадёт в руки, он просто не сообразит, что с ним делать и на какую кнопку нажимать. Михаил снова вздохнул от сознания того, что неумолимо стареет. Он снова посмотрел на парня и мысленно прикинул, а хотел бы вернуться в свою юность, молодость?
«Нет. А что там хорошего? Там я уже был».
Хлебников напустил во взгляд строгости:
– Я не пойму, а что сидим? Почему свидетелей не ищем? Нам убийцу мальчика никто не предоставит, самим надо носом землю рыть.
– Так я на утро запланировал. – Валера подскочил и глянул на часы. Через час он назначил свидание девушке. Долго обхаживал и наконец, она согласилась. Пропустить никак нельзя! – Сначала Македоновой сообщу о гибели пасынка, потом опрашивать соседей.
– Нет, давай сейчас! Народ пришёл с работы, ужинать собирается, все бабушки, пенсионеры, инвалиды, беременные дома. А я к аналитикам. Может где-то мелькал подобный шпатель. Никак не даёт он мне покоя.
***
Участковый Семёнов Николай Ильич терпеть не мог свою работу. Каждый день уделял несколько минут для того, чтобы помечтать о том, чем он займётся, выйдя на пенсию. А заслуженный отдых уже маячил на горизонте, несмотря на то, что он был ещё достаточно молод для отдыха в общепринятом смысле. А кто упрекнёт? Двадцать лет безупречной службы достаточно, чтобы получать жалование от государства. А пенсия получается неплохая. Всё-таки несколько раз приходилось бывать в горячих точках. Однако на голую пенсию в наше время прожить трудно, особенно в таком дорогом городе как Москва. Да и жена запилит. Ну не сидеть же с ней возле телевизора в переживаниях, наблюдая за страданиями сериальных героев. Можно найти работёнку не пыльную, вроде вахтёра, охранника или сторожа. Деньги хоть и небольшие, зато спроса почти никакого. Вон, в местный супермаркет требуются, а как-то приятель звал на частную автомобильную стоянку. А в свободное время рыбалка! Николай Ильич обожал это дело, у воды мог сидеть вечность, невзирая на времена года. Компания не нужна. Сам себе компания. В рюкзаке беленькая для «сугреву», шмат сала, хлеб и солёные огурцы в целлофановом мешочке. Идиллия! Из задумчивости Семёнова вывел настойчивый голос пострадавшей. А пострадавшая понятия не имела, что попала к участковому именно в те несколько минут, когда он пребывал в сладких грёзах. Она активно требовала внимания и даже сердилась.
– Послушайте, вы должны что-то предпринять!
– Что, например? Охрану возле вашей двери поставить, или помочь поменять замки? – вот за такие моменты Николай Ильич и не любил свою работу. Занимается какой-то ерундой! Усмиряет алкоголиков, которые волтузят своих жён, гоняет хулиганистых подростков, шастает с проверками по квартирам в поисках нелегальных эмигрантов. А сейчас их развелось, как блох на дворовой собаке. – Вы же говорите, что из квартиры ничего не пропало.
– Соседку по голове ударили так, что скорую пришлось вызывать!
– И где она, раненая? Сама, почему не появилась? Пусть приходит, заявление пишет!
– У неё мать больная, на коляске, не с кем оставить. Да и не хочет она заявление писать.
– Ну, а я что могу поделать? Заставить пострадавшую никто не может.
– И куда мне теперь отправляться, в прокуратуру, к следователю, в МВД? Какие там у вас ещё службы имеются по защите простых граждан?
Алисия почти перешла на крик, а в душе понимала, что ничего не добьётся. Прав участковый, ничего же не пропало.
– Вы, гражданочка людей от важных дел не отвлекайте. Там убийства, грабежи, терроризм, а вы со своей ерундой, – Семёнов смягчил и сделал голос задушевным. Не хватало, чтобы перед пенсией какая-нибудь жалоба появилась. – Давайте ещё раз по порядку.
– Я находилась на работе. Маргарита, моя соседка по площадке держит небольшой ларёк канцелярских товаров в соседнем супермаркете. Несколько раз в день заскакивает домой, чтобы покормить или дать лекарство больной матери. Она увидела, что дверь в мою квартиру приоткрыта. Сначала она позвала меня, потом вошла в прихожую, и тут получила удар по голове. Когда немного очухалась, то вызвала скорую, врачи её перевязали, хотели забрать для наблюдения в больницу, но Маргарита отказалась. Позже позвонила мне. Когда я вернулась, то обнаружила, что в квартире всё перевёрнуто, но ничего не пропало, даже пятьсот долларов, которые остались с отпуска.