В послевоенном городе было голодно, (а тут еще и клопов корми!), все еще существовала карточная система и мама вспоминает, как свекровь делила продукты, скрупулезно, и всем поровну, никогда не выделяя своих детей.
– Не знаю, как там, в глубине души относилась ко мне свекровь, но была справедливой женщиной, не могу сказать плохого, – не раз и не два слышала я это от изголодавшейся в блокаду мамы.
Много лет спустя, Светлана, моя сестра, папина дочка, расскажет мне, что наша с ней общая бабушка, Сусанна Рубеновна в свое время сказала нашему отцу про мою маму:
– Такая женщина никогда не выйдет за тебя замуж, ты ее не стоишь.
Так оценила маму моя бабушка, Сусанна Рубеновна, и ее отношения со второй своей невесткой, тетей Таей, Светкиной матерью, которая прожила всю жизнь с моим папочкой, мирилась с его трудным характером, с невесткой, на которую ей приходилось рассчитывать в старости, рано потеряв дочь, мою тетку Розу, так и не сложились.
Но прежде чем стать маме свекровью, бабушка Шура (Сусанну звали просто Шурочкой) была старшей дочерью в многодетной семье Рубена Тер-Гукасова.
Его жена Ольга, в девичестве Симонян, моя прабабушка, на шестом десятке лет моей жизни извлеченная тетей Нектарой из своего далекого небытия, была из богатой семьи, владевшей акциями нефтяных скважин в Баку. Она родила ему четверых детей, трех дочерей и сына: Сусанну, Маргариту, Степана, и Аню.
Старшая дочь Сусанна, моя бабушка, родилась в 1891году.
На первой перепавшей мне фотографии маленькая круглолицая девочка напряженно смотрит в объектив. Волосы подстрижены коротко, возможно, после болезни.
Следующая, уже подросток, на обратной стороне дарственная надпись: подруге Нине, 1907 год. Бабушке шестнадцать лет. Следующая датирована 1914 годом, снята в Москве и подарена брату Степану, а вот осталась у ее родных.