– А почему вы не используете гайковерты? С ними быстрее будет.
– Быстрее, – согласился механик, устанавливая с помощью Брейна вторую половину кожуха генератора. – Быстрее, только техника этого не любит. Ей тоже хорошее отношение требуется, иначе обозлится, характер испортит и будет вон как Злюка себя вести.
– Так, по-вашему, Злюку такой невнимание механиков сделало? – уточнил Брейн, скрывая улыбку.
– А то как же? Мой хозяин ее по моей рекомендации у фирмачей перекупил задешево, все равно они ее списывать собирались – нагрузки совсем не держала, предохранители рвала, и они не знали, что с ней делать. А все потому, что гайковертами ее мучили, обслуживание по-писаному проводили, а не по ее настроению.
– Это еще как? – спросил Брейн, снимая по примеру механика защитную маску.
– Ну вот почему я сегодня Мистера Электро смазывал? Не потому, что в календарь ремонтный заглянул, а потому, что услышал, как он жалуется. Вибрации паразитные пошли, синусоида проваливается. У фирмачей денег полно, они могут себе позволить по-писаному да с гайковертами. А еще щупами по датчикам ширяют, так техника буквально рыдает.
– А как надо?
– А надо разобрать и посмотреть. И на месте контактным тестером приложить, а не ширять по туннелям.
В этот момент послышался визгливый вой, очень похожий на голос скандальной женщины.
– О, слышишь? Это она. Устала, видите ли, хотя они с Пастушком всего-то сорок минут проработали.
– И что теперь?
– Сейчас ее автоматика отключит, а на крейсерском режиме и Пастушок справится. А Мистер Электро чуть отдохнет после чистки и в резерв встанет – если что, тоже запустится.
– Так что же определяет характер этой Злюки, сэр?
– Ну какой я тебе «сэр»? Зови меня Эрни и, конечно, на «ты». Негоже боевым товарищам выкать.
– А ты меня уже принял в товарищество, Эрни? – улыбнулся Брейн.
– Принял, – кивнул механик. – По работе твоей видно, что ты к железу приучен и руки у тебя из правильного места растут.
– Ну спасибо.
– Ну пожалуйста. Идем, пора немного перекусить, я не люблю штурмовщины.
8
Они поднялись к себе на ярус, где после машинного отделения, казалось, царила абсолютная тишина. Слышно было лишь, как постукивали по напольным панелям башмаки механиков, причем Брейну его пара была великовата.
– Ты как относишься к белковым макаронам? – спросил Эрни.
– Нормально, – ответил Брейн, который об этих макаронах услышал впервые.
– Вот и я так думаю, а только надоели они до горечи. К тому же Саид мне задолжал, так что можем позволить себе пару кусков мяса на камбузе, а? Что ты об этом думаешь?
Механик взглянул на Брейна, а тот лишь развел руками – ну кто же от такого отказывается, да еще в космосе на поношенном каботажнике?
– Решено, идем на камбуз! – подвел итог Ринцет и, сделав левый поворот, повел Брейна по узкому коридору.
Как оказалось, на камбузе неожиданным гостям были совсем не рады, и тот, кого Брейн принял за Саида, принялся выталкивать Ринцета со своей территории, что-то быстро говоря на одном из местных наречий.
Механик сопротивлялся и толкался в ответ, демонстрируя совершенно понятный на всех языках и во всех цивилизациях жест – потирал указательный и большой пальцы. Но кок был покрепче и моложе механика и понемногу теснил того ближе к двери, и Брейн не знал, можно ли по внутренним правилам команды вмешаться и поставить наглеца на место.
Наконец, в момент, когда кок уже начал фактически избивать механика, отвешивая ему одну пощечину за другой, Брейн решил хотя бы разнять эту пару, но Ринцет вдруг применил какое-то незаметное оружие, и кок, сложившись пополам и выпучив глаза, повалился на пол, пуская изо рта радужные пузыри.
Брейн остановился, не зная, что теперь делать. А Ринцет, одернув куртку и помассировав отбитое пощечинами лицо, махнул ему рукой – дескать, препятствие ликвидировано, пора заняться главным делом.
И в этот момент из отделения, где находились все жаровни камбуза, выскочил румяный варвар в поварском колпаке и, бросившись к Ринцету, принялся его обнимать.
– Ну хватит, Саид, хватит. А вот Сильгадо снова принял меня за «синюю женщину из Макдива». Он был так убедителен, что я сразу понял: парень не съел сегодня свои таблетки, и оттого у него видения!
– Конечно, любимый и высоко ценимый мой дженджи, он просто несчастный и больной, а мы-то с тобой – ну почти братья!.. Чего бы ты хотел сегодня откушать?..
– Мяса, камрад. Мне и моему новому помощнику.
– Помощнику?
На мгновение улыбка спала с губ главного кока, но, увидев Брейна во всей его стати, он снова стал улыбаться и посулил лучшие два куска «свежайшего мяса прямо из примуса».
9
Пообещав все это, кок убежал, а механик, поймав взгляд Брейна, лишь развел руками и принялся устраиваться на высоком барном табурете, невесть как попавшем на каботажный камбуз.
Мимо прихрамывая прошел Сильгадо, и Ринцет, соскочив с табурета, открыл ему дверь на главную кухню, а затем вернулся на место.
– Что здесь вообще происходит? – спросил Брейн, занимая соседний барный табурет.
– О, я вижу недоумение в твоих глазах и потому объясняю: Саид мне должен, но не желает расплачиваться и потому науськивает своего помощника Сильгадо, чтобы тот выбросил меня из камбуза как можно жестче, чтобы я и думать не мог взять свой долг.
– Понятно. А что за долг? Что-то мне подсказывает, что это не деньги.
– Не деньги, – кивнул механик и самодовольно улыбнулся.
В этот момент появился кок, вынося два блюда с чем-то там припорошенным порезанной зеленью или ее синтетическим аналогом из высокомолекулярного наполнителя.
– А вот, дорогие гости, ваши эскалопы! – с подчеркнутой торжественностью произнес хозяин камбуза и поставил перед гостями блюда.
– Сейчас Сальгадо принесет маринованный ревень, и вы получите ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Благодарю тебя, маэстро Саид, – произнес механик и, понюхав свой эскалоп, картинно закатил глаза. – Великолепно. Сам-то как?
– Нормально.
– Как индукцион?
– Работает без сбоев.
– Водогенератор?
– Генерирует.
– Без таблеток, как я и обещал?
– Без таблеток, дженджи, как ты и обещал.
Брейн видел, что кока очень тяготит их приход, однако тот не мог уйти без разрешения механика.
– Ладно, у тебя на кухне полно дел… Иди, Саид, мы уж тут сами как-нибудь.
– Спасибо, дженджи, я пойду.
И кок ушел, однако тут же появился Сальгадо с высокой баночкой, наполненной кусочками ревеня, плававшими в красно-зеленом маринаде.
Поставив его перед гостями, он криво улыбнулся, положил перед ними завернутые в салфетки столовые приборы, после чего изобразил некое подобие поклона и ушел.
– Давай налетай, пока дешево! – подбодрил озадаченного Брейна механик и принялся распиливать кусок мяса на своей тарелке.
Брейн последовал его примеру и вскоре попробовал настоящее мясо. Лишь однажды ему случилось его пробовать, и то совсем малюсенький кусочек, а тут громадный эскалоп! Разумеется, мелких грызунов и птиц, которых приходилось иногда употреблять в пищу, он за мясо не считал.
– Это правда, что ли, мясо? – уточнил он.
– Ну разумеется! – кивнул гоберли, лихо расправляясь со своим куском.
– А какое это мясо?
– Что значит «какое»?
– Ну, мясо – это мышечные ткани какого-нибудь большого животного.
– Да, мышечные ткани какого-нибудь, – легко согласился механик.
– А что это за животное?
– Слушай, тебе не все равно?
– Не все равно, – ответил Брейн и отодвинул тарелку.
– С чего вдруг? – поразился гоберли и отодвинул свою.
– Я не так часто ем настоящее мясо, чтобы относиться к этому так пренебрежительно.
Механик вздохнул. Пафос Брейна его затронул.
– Ну хорошо, я оценил твою позицию, Гомес.
– Томас.
– Извини, Томас. Я твою позицию оценил и полностью поддерживаю. Не так часто мы кушаем настоящее мясо, чтобы забывать этот момент, как какой-нибудь акт пожирания синтетического дерьма из картриджа. Я правильно развиваю твою философскую концепцию?