Вслед за ним отрекомендовались Наталья и Стасик. Наташа, закончив свою краткую презентацию, в упор уставилась на Круглова.
– Ну а вы, Сергей? Чем занимаетесь? И где?
В ее вопросах звучал вызов.
Круглов взял небольшую паузу, оглядел присутствующих из-под бровей. Кажется, никто, кроме журналистки, не проявлял к нему особого интереса.
– Меня зовут Сергей. Я держу музыкальный магазин в одном маленьком городке… вы о нем не слышали. Пока всё. – Он кашлянул и сразу сменил тему. – Так, что мы имеем: журналист, фотограф, филолог, продавец-меломан, пенсионер, историк, детектив, инженер по трубам, владелец вкусной водки. Все правильно?
– Отряд самоубийц, – усмехнулся Антон. – А где у нас этот… чревовещатель?
– Спит! – отчитался Стасик. – Умаялся, бедолага.
– Ну и отлично, нам спокойнее. – Антон сомкнул ладони с негромким хлопком. – Вроде все?
– Меня забыли!
В проход выскочила белокурая девчонка с носиком картошкой и невероятно длинной косой.
– Я Тамара, дочь Пуаро. Пап, может, по пельмешке?
В ответ раздался громкий шелест пакета.
19:43. Я всё вижу
Михаил Некрасов шифровался не просто так. *
Во-первых, в нем могли опознать участника телешоу «Ясновидящий». Хотя тот сезон, в котором он имел глупость засветиться, прошел в эфире уже довольно давно, среди обывателей оставалось немало фанатов потусторонней бредятины, не пропускавших повторов или смотревших старые выпуски в интернете. Могли вспомнить лицо.
Во-вторых, Миша хотел спокойно изучить невольных пленников автобуса.
Да, он многое видел.
Например, оратор, назвавшийся Сергеем, не совсем тот, за кого выдает себя. Возможно, магазин у него действительно есть, но это далеко не главное. А что главное? Черт его знает, надо понаблюдать еще.
Парочка из интернет-издания «Радар» давно вместе. Если не со школьной скамьи, то точно с института. Они очень близки, прям вот очень – ближе, чем бывают супруги, пережившие в браке трех генсеков. При этом, как ни странно, романтической связи у них Миша не нашел. Едва ли они даже спали друг с другом. «Брат и сестра по духу, не очень удачливые в личной жизни», – охарактеризовал их молодой экстрасенс.
Не вызывала особых вопросов и пенсионерка Татьяна. Вот уж где святая простота. Коня на скаку остановит и гриву ему оторвет, будет шелестеть своим хлебным пакетом даже на Страшном Суде. Наверняка у тетушки полно внуков, таких же круглых и упитанных. Насчет мужа пока неясно, но он вряд ли оказал на ее жизнь серьезное влияние.
Чуть сложнее оказалось с Евгенией, которая сидела в соседнем с Михаилом ряду. В душе ее давно копошился червь. Давило что-то из прошлого, возможно, какой-то неправедный поступок. В последнее время она вспоминала о нем реже, но неприятное прошлое нельзя утопить в проруби – всплывет обязательно.
В целом за пассажиров автобуса Миша пока был спокоен – обычные люди, преимущественно интеллигенция, со своими тараканами и скелетами, большого зла в мир не принесшие. Но в салоне всё отчетливее чем-то воняло, и отнюдь не трупом, лежавшим на заднем диванчике. Кстати, может, есть смысл вынести его из автобуса, пока действительно не начал флюиды испускать?
Михаил зевнул, потянулся, расправляя затекшие от длительного сидения конечности. Надо будет прогуляться.
Странное дело, но в этом дурацком положении есть что-то восхитительное и даже романтичное… если не принимать во внимание родственников и друзей, которые скоро начнут обрывать телефоны, названивая в МЧС. Это те самые моменты жизни, которые никогда не повторятся, а потому обязательно запомнятся. Слишком правильно и скучно мы стараемся жить, боимся нарушить привычные ритуалы. Вот, например, предложение руки и сердца любимой девушке можно сделать не в дорогом ресторане под песню Муслима Магомаева, да еще и припав на одно колено, а в чебуречной на вокзале (сам Миша так и поступил, и его избранница, не избалованная жизнью его же бывшая студентка Лена Хохлова, на радостях съела три чебурека и порцию пельменей). В день рождения не обязательно зазывать весь цыганский табор родственников и задувать свечи на торте – можно просто купить килограмм суши, литр водки, запереться в квартире с диском «Доктора Хауза» и как следует напиться.
А под Новый год можно въехать на рейсовом автобусе в сугроб.
20:00. Иностранец
Несмотря на торжественный ритуал знакомства, обитатели автобуса не спешили сливаться в экстазе. Туликов продолжал самостоятельные попытки установить связь с внешним миром, иногда оглашая салон своими инженерными междометиями, пенсионерка Татьяна ковырялась в сумке и что-то бормотала себе под нос, филолог Евгения листала страницы в смартфоне, а Томка Данилова стащила из отцовской сумки литровый пакет сока, шоколадный штрудель и принялась трапезничать, слушая в наушниках корейский поп.
– Даже в такой нестандартной ситуации каждый сам по себе, – сказала Наташа.
– А чего ты хотела? – откликнулся Стасик. Вся четверка снова кучковалась возле кабины. – Ждут волшебника в голубом вертолете.
– А с волшебниками у нас напряженка, – произнес Сергей. – Хорошо хоть паники нет.
– Предложения?
Антон взглянул на часы.
– До Нового года еще полно времени. Как говорил Атос, решение проблемы придет само.
– Да, расслабимся и будем получать удовольствие. – Сергей нажал кнопку открывания двери. – Пойду прогуляюсь, поднимусь повыше.
Перед выходом из автобуса он бросил короткий взгляд на Наталью, и она готова была поклясться, что этим взглядом он приглашал ее за собой.
– Я, наверно, тоже выйду, перекурю.
– Далеко не отходите, – сказал Антон. – Места, похоже, дикие.
Едва очутившись на улице, Наташа усомнилась в том, что правильно трактовала взгляд киноактера. Сергей и не думал ее дожидаться, сразу зашагал к валявшемуся вдоль дороги бревну (мужчины оттащили дерево к снежной насыпи, чтобы больше никто не убился, если поедет мимо). Она хотела окликнуть его, но позже решила просто молча догнать.
Круглов остановился, опустил одну ногу на ствол, неторопливо осмотрел. При аварии дерево перекрывало дорогу по ширине, но если бы автобус двигался в противоположном направлении по соседней полосе, он преодолел бы препятствие с меньшими потерями. И почему он не принял влево?
Ясно почему. Водитель был уже мертв.
– О чем думаете? – спросила подоспевшая Наташа.
– Я, конечно, не ботаник, но сосенка не выглядит больной. Смотрите, какие ветки мохнатые, хоть сейчас на площади ставь и наряжай. Непонятно только, почему колеса спустили. Вроде никаких шипов не видно.
– Согласна. Да и пень какой-то рукотворный.
– Как я уже говорил, похоже на засаду.
Она взглянула ему в лицо. Сергей излучал спокойствие.
– Совсем ничего не боитесь?
Вместо ответа он приподнял край своей короткой куртки, продемонстрировав широкий и, судя по всему, дорогой ремень. Из-за штанов чуть в стороне от ширинки торчала…
…бог ты мой, рукоятка пистолета.
– Ой, – только и смогла выдавить Наташа.
– Никогда раньше не видели?
– Обижаете. Я в криминальной газете десять лет отработала, доводилось из пулемета стрелять. Но вы правы, вот так, по-простому, в штанах… только в кино. Он настоящий?
– Думаете, муляж со съемочной площадки спер?
Наташа засмеялась. Ее раскусили.
– Дорога поднимается в гору, – сказал Сергей. – Мы под уклон шли и налетели на дерево. Там дальше за поворотом будет повыше. Пойдемте.
Она не возражала. Это был очень удобный момент, чтобы пообщаться.
До поворота было метров сто с небольшим. По мере удаления от автобуса становилось тише. Рядом с дорогой с одного дерева на другое, стряхивая снег, перемахнула крупная птица. Пожалуй, в одиночку Наталья здесь не рискнула бы гулять. Жутковатое место. Она вспомнила свою давнюю поездку с друзьями на Озеро и Остров, перевернувшую не только ее жизнь, но и жизнь всех ее попутчиков, включая Стасика. Вновь, как и тем памятным летом, на ум пришло сравнение с безмолвными солдатами Урфина Джюса, охранявшими покой девственной природы. Только сейчас на их зеленых мундирах налипал снег.