– Ну и спи! А я пойду и одна разгадаю тайну!
Через полсекунды совершенно проснувшийся Ларри смотрел на неё широко распахнутыми глазами, сна в которых как не бывало. «Надо маме подсказать способ утренней побудки этого засони», – подумала довольная девочка, приложила палец к губам и жестом показала братцу следовать за собой.
– Теперь бы ещё одного члена нашей команды найти. Тоже очень ответственного, – тихо прошептала Роберта Ларри, когда они спустились в прихожую.
– Я, кажется, знаю, где он может быть. Бабушка, когда приезжала к нам на прошлой неделе, жаловалась маме, что лорд Беккер повадился на чердаке с домовыми в карты играть на желания. Всегда проигрывает, а те над ним смеются и заставляют всякие неприличные желания выполнять. Лорд же благородный, и карточный долг для него – долг чести. Вот и чудит старичок. То госпожу Кобалье в ванной так напугал, что она чуть не утонула, то на крыше ночью частушки пел, соседи потом жаловались.
– Ну что ж, – вздохнула Роберта, – пошли наверх.
Тихо ступая по скрипучим половицам, дети добрались до чердака. За дверью, действительно, что-то происходило. Слышались невнятное бормотание и приглушённый смех. Тихонько приоткрыв дверь, брат и сестра увидели пропавшего лорда Беккера, который сидел за перевёрнутой садовой корзиной, выполнявшей функцию стола, и играл в карты с тремя соседскими домовыми. Картами им служили детские новогодние карточки с рисунками, которыми во времена молодости бабули украшали ёлку.
– Кхм-кхм, – многозначительно покашляла Роберта.
За импровизированным столом наступила тишина, играющие замерли и дружно оглянулись на дверь. Увидев ребят, домовые засмущались, быстро перевернули корзину, засунули под неё карты и, чинно раскланявшись, вышли с чердака. «Всего доброго, засиделись, пора домой, наилучшие пожелания хозяйке», – бормотали они, уходя. Лорд Беккер, натянуто улыбаясь, подталкивал их к выходу и пытался прикрыть своим прозрачным телом место, куда домовые припрятали карты.
– Что, уже? Неужели я опоздал? Друзья зашли, заболтались, обсуждали предстоящие парламентские выборы в сенат, – оправдывался призрак. Он был явно смущён тем, что не только не явился вовремя на место встречи, но ещё и был застукан за карточной игрой.
– Я, кстати, ничего не забыл и уже почти пошёл вас будить, но тут за окном пролетела звезда. Красивейшее зрелище! А потом ещё одна! Не знаете, что это за явление природы такое? Звездопад обычно в августе! Жаль, что вам не было этого видно, ведь окна ваших комнат выходят на другую сторону дома. Я залюбовался и обо всём забыл!
– Какие звёзды, лорд? За окном метель, там не только неба, деревьев-то, под самым окном стоящих, не видно, – зашипела Роберта. – И вообще, тихо – бабуля услышит.
– Действительно, неба не видно, но звёзды были – это точно, я отлично их помню.
Так, тихо переговариваясь, они спустились в прихожую. Ларри и Роберта оделись и, стараясь не скрипнуть дверью, выскользнули из дома.
Метель мела такая, что ничего дальше своего носа разглядеть было невозможно. Только фонари, покачиваясь, бросали неясные тени на огромные бесформенные сугробы. Снегоход господина Джерома почти полностью замело, издали он почему-то напоминал большую снежную грушу, забытую неизвестным великаном возле соседнего дома. Ребята, преодолевая напор ветра, медленно спустились с крыльца. Впереди, прокладывая дорогу, брёл Ларри. Вдруг он резко обернулся и крикнул, пытаясь перебить завывания метели:
– А где лорд-то? Куда исчез? И интересно всё же, про какие такие звёзды он говорил?
Роберта только раскрыла рот, чтобы ответить брату, как в доме раздался страшный грохот, входная дверь распахнулась, на пороге возник лорд Беккер, повисел мгновение в проёме и медленно опустился на порог. Вы скажете, что так не бывает, что привидения в обморок не падают. Но это был обморок, самый настоящий. Если бы лорд Беккер в этот момент мог что-либо соображать, он был бы счастлив – его мечта сбылась, он лишился чувств. Ведь только очень утончённые и благородные натуры, по мнению призрака, способны падать в обморок. Уличная метель тут же услужливо подхватила бездыханное тело (или что там у привидений) и понесла его вдоль по улице. И не видать бы больше бабуле своего горемычного любимчика, если бы не ловкость и сообразительность Ларри. Мальчик сначала попытался рукой схватить пролетающего мимо призрака, но безуспешно: бестелесное существо проскальзывало сквозь пальцы и настойчиво стремилось улететь вдаль. Тогда, недолго думая, Ларри схватил стоящую на пороге дома урну, на лету поймал в неё лорда и плотно закрыл крышкой.
– Возвращаемся домой, всё равно шум всех уже разбудил, – сказал он Роберте, шагнул в дом и, нащупав выключатель, включил свет в прихожей.
Странно, но никто не выбежал ни из гостиной, ни из бабулиной комнаты. Неужели такой грохот её не разбудил?
Тут из урны послышался тихий стон и покашливание. Ларри открыл крышку и поморщился. Из урны вместе с лордом Беккером появился не совсем приятный запах.
– Апчхи! – Лорд с непонимающим видом быстро вылетел из урны, по-собачьи отряхнулся и, обнюхивая свою одежду, завопил: – Как я туда попал? Это же урна для мусора! Я теперь воняю, как протухшее яйцо!
– Не ори! Лучше скажи спасибо Ларри, что ты вообще вернулся в дом, хоть и в дурно пахнущей урне, а не летаешь под снеговыми небесами, соревнуясь со снежными хлопьями: кто быстрее долетит до очередного сугроба.
– Я что, был на улице? А как я там оказался?
– Это мы бы хотели узнать у тебя. Что так загремело? Такое впечатление, что кто-то прямо в доме фейерверки запускал.
– А-а-а! Вспоминаю, вспоминаю. Действительно, грохот был… Но это не я виноват – это кто-то посреди комнаты торшер перевернул. Но это не я! Он уже валялся, когда я на минутку заглянул к хозяйке в комнату, чтобы взять у неё из комода лупу. Мы же собирались к господину Джерому. А как следы без лупы искать? Зря бы сходили. Я споткнулся о торшер, испугался, вскрикнул, ещё больше испугался, стал искать выход, заметался и как-то перевернул горшок с бегонией – тот, что на окне стоял. Он упал, разбился, я ещё на что-то налетел… и больше ничего не помню.
– Ясно с тобой всё. Чуть замысел наш не провалил! – Ларри подошёл к двери бабулиной комнаты и потихоньку её приоткрыл. Дверь скрипнула, распахнулась, и перед глазами ребят открылась картина ужасающего беспорядка. На полу валялись разбитые горшки с цветами, ящики комода были выдвинуты, и их содержимое рассыпано по полу, постельное белье на кровати перевёрнуто, словно кто-то на ней прыгал.
– Это не я! Клянусь вам, это не я! Я только горшок с окна перевернул. Всё! Остальное – не я! – Лорда от волнения опять начало трясти.
– Успокойся! Никто не думает на тебя. Где бабуля-то? Неужели куда-то среди ночи ушла? Оставила нас одних? Не может быть! На неё это совсем не похоже!
Ребята наперегонки бросились в гостиную, с трудом открыли тяжёлую дверь и замерли. В комнате никого не было. Огонь в камине освещал такой же беспорядок, как и в спальне. Всё вокруг было перевёрнуто, на столе валялась перебитая посуда, на полу – перевёрнутые стулья и кресло. Посредине стола, завершая беспорядок, красовалась бабулина тапочка с помпоном.
– Бабуля! Бабуля! – позвала Роберта. – Ты где?
– Часов нет! – Ларри указал на стену над бабушкиной кроватью, где всегда висели её любимые старинные часы с тяжёлым медным маятником. Каждое утро бабушка начинала с того, что вытирала с них пыль и заводила маленьким ключиком, который всегда носила на цепочке на шее.
– Тут кто-то был. Наверное, он похитил бабулю так же, как и господина Джерома. Но зачем? И кто это может быть? А часы им зачем?
– И госпожу Кобалье, и господина Филиппо похитил. Звони родителям, я боюсь. – Роберта чуть не плакала.