Старик Богодул приносит известие о том, что приезжие из города (по распоряжению санэпидстанции), «черти», ломают кладбище. Делается это с целью очищения территории, подлежащей затоплению («пойдут большие пароходы, поедут люди… А тут плавают ваши кресты»). Старухи, дед Егор, более молодые женщины, еще оставшиеся в деревне, бегут на кладбище и, несмотря на «разъяснения» в командном тоне председателя сельсовета Воронцова и присутствие других официальных лиц, прекращают разрушение могил и рубку крестов. Дед Егор даже угрожает берданкой Воронцову и приезжим: «А ты, Воронцов, на нас голос не подымай. Ты сам тутака без году неделя. Сам турист… ране моря только причапал. Тебе один хрен, где жить – у нас или ишо где. А я родился в Матёре. И отец мой родился в Матёре. И дед. Я тутака хозяин. И покулева я тутака, ты надо мной не крыль». До поздней ночи старухи ползают по кладбищу, по памяти восстанавливают могилы, втыкают обратно кресты, приспосабливают тумбочки и фотокарточки.
На другой день Дарья делится с Богодулом своими соображениями относительно вандализма на кладбище. Она обвиняет себя за то, что допустила такое преступление. Дарья, как и дед Егор, чувствует себя хозяйкой в Матёре, ответственной перед покойниками и потомками за все, что происходит. Она хочет перевезти родные могилки с собой в совхоз к сыну, потому что не хочет быть похоронена отдельно от родителей и других родственников. Дарья вспоминает, как перед смертью отец завещал ей: «Возьми ты на себя самое напервое: чтоб совесть иметь и от совести не терпеть». В настоящее время люди не уважают, по мнению Дарьи, совесть, «народу стало боле, а совесть, поди-ка, та же – вот и истончили ее».
Дарья ходит по острову. Мысленно прощаясь с дорогими ее сердцу местами – Ангарой, распадающейся здесь на два рукава, старыми деревьями (березой и «царским лиственем»), засеянными полями. Она размышляет о том, приносит ли человек пользу природе («дерево… сгниет и пойдет земле на удобрение. А человек? Годится он хоть для этого? К чему искать какую-то особую, вышнюю правду и службу, когда вся правда в том, что проку от тебя нет сейчас и не будет потом»).
К Дарье приезжает старший сын Павел (у нее трое детей, еще трое умерли). Дарья не жалуется на детей: ее уважают, Павел во всем с ней считается, помогает, обещает выполнить все просьбы матери, в т. ч. и перевезти родные могилки. Павел – работящий и уважаемый человек, у него и его жены Сони трое сыновей, и все вышли в люди. Соня и Павел уже обживаются в новом доме с удобствами в совхозе, куда через некоторое время Павел планирует забрать и мать. Соне очень нравится на новом месте, ей по душе комфорт. Павел же чувствует слабую тоску по родному дому в Матёре, но он также не понимает мать, которая совершенно не представляет себе жизни без родной деревни. Для Дарьи переезд равносилен смерти, она неоднократно подчеркивает, что ей легче было бы умереть сейчас и остаться на Матёре. Соседке Дарьи, Катерине, с сыном не повезло. Петруха (все давно забыли, что его на самом деле зовут Никитой, и дали такое прозвище «за простоватость, разгильдяйство и никчемность») озабочен только тем, чтобы поскорее спалить родной дом и получить за него денежную компенсацию. Он нигде не работает, матери не помогает, хорохорится и врет.
По ночам по Матёре ходит Хозяин. Его никто никогда не видел и не встречал, но он знает всех и чувствует, как приближается к Матёре беда. Хозяин проходит мимо изб; он знает судьбу каждого жителя деревни – например, что Богодул умрет на Матёре.
Настасья изводит деда Егора бессмысленными жалобами на непонятность скорой новой жизни, наконец смиряется с неизбежностью, надеясь, что они по-прежнему все время будут вместе с мужем. Неумолимо подходит срок переезда. Старики расстаются с рухлядью, но Егор забирает в город ружье с патронами, а Настасья – прялку. Настасья просит Дарью присмотреть за ее кошкой и обещает обязательно вернуться в августе копать картошку. Она продает своих кур соседке Вере Носаревой, сдает телку в совхоз и с вырученной суммой денег отправляется в город.