ТИХОНОВ. Про кого?
АНТОН. Про людей.
ТИХОНОВ. Про всех?
АНТОН. Так их же всего пять.
ТИХОНОВ. А, про этих. А что про их рассказывать?
АНТОН. Ну, как зовут, сколько лет, кто чем занимается.
ТИХОНОВ. Ты случайно не из налоговой? Или из прокуратуры.
АНТОН. Нет. Я же сказал – я студент.
ТИХОНОВ. Не верю я тебе.
АНТОН. Ладно. Вы можете мне не верить. Но можно хотя бы у вас переночевать? Не пойду же я теперь обратно через речку. Там темно уже.
ТИХОНОВ. Да, темно. Ночуй.
АНТОН. Я на печке могу лечь. Или на скамейке.
ТИХОНОВ. Ишь чего захотел. На печке. Там занятно. Там я.
АНТОН. Хорошо. Извините. Знаете, в вологодской области в одной деревне печку называют «кошачья горка». Я спросил, почему? Мне сказали – потому что с нее кошки катаются. Забавно.
ТИХОНОВ. Ну, давай рассказывай новости.
АНТОН. Что вас интересует, спрашивайте, я расскажу.
ТИХОНОВ. Вот, к примеру, изобрели такую блесну, чтобы на нее любая рыба брала? Электрическую там или лазерную.
АНТОН. Этого я не знаю. Я рыбалкой не интересуюсь.
ТИХОНОВ. А Ленин все еще в мавзолее лежит? Когда его похоронят?
АНТОН. Не знаю. Я и в мавзолее был только один раз. В детстве.
ТИХОНОВ. Понятно. Вот что ты за человек? О важном ничего не знаешь, а знаешь только какую-то ерунду. «Кошачья горка». Тьфу.
Берет со стола газету, которой стол застелен вместо скатерти, отрывает кусок, сворачивает и затыкает горлышко бутылки. Уносит бутылку куда-то в темноту.
ТИХОНОВ. На лавке ложись.
АНТОН. Хорошо.
Тихонов лезет на печку.
АНТОН. Извините.
ТИХОНОВ. Ну что тебе еще?
АНТОН. Как вас зовут?
ТИХОНОВ. Тихон. Тихонов. В общем, Тихон.
(пауза)
АНТОН. Спокойной ночи, Тихон.
Тихонов хмыкает и залезает на печку. Антон укладывается на лавку. Ему неудобно, он никак не может найти место. Тихонов высовывает с печки длинную палку и тыкает ею в выключатель. Свет гаснет. Некоторое время на сцене темно и тихо.
Потом за сценой слышны шаги, бормотание и кашель. Хлопает дверь.
АНТОН. Тихон! Там кто-то пришел.
Со стороны печки доносится храп. Бормотание слышится ближе. Антон вскакивает, подбегает к двери и включает свет. Над печкой появляется заспанное лицо Тихонова.
ТИХОНОВ. Ты чо, сдурел?
АНТОН. Там кто-то ходит.
Слышны шаги.
АНТОН. Слышите?
ТИХОНОВ. А. Это домовой. Спи давай. Он тебя не обидит.
АНТОН. Как домовой? Настоящий? А его можно увидеть? И сфотографировать?
ТИХОНОВ. Нечего на него смотреть. Домовой и есть домовой. Гаси свет.
Антон выключает свет и возвращается на скамью. За сценой слышны шаги и бормотание. Оно сначала неразборчивое, потом можно понять: «я-то знаю, зачем ты приехал, я-то знаю».
(2 картина)
На сцене медленно светлеет. Антон лежит на полу возле скамьи. За столом сидит Тихонов и вырезает ножом трубку. Трубка получается кривая.
Антон медленно поднимается, с удивлением смотрит на скамейку.
ТИХОНОВ. Ты зачем на пол лег? На скамейке тесно?
АНТОН. Не помню. Упал во сне, наверное.
ТИХОНОВ. Чифирь будешь?
АНТОН. Спасибо. Слушайте, а там… ночью… это и правда был домовой?
ТИХОНОВ. Домовых не бывает.
АНТОН. Но вы же тоже слышали.
ТИХОНОВ. Ничего я не слышал.
В глубине сцены закипает электрический чайник. Тихонов встает, заваривает чай. Смотрит на недоделанную трубку, открывает печь и бросает трубку в огонь.
ТИХОНОВ. Сейчас колдунья придет.
АНТОН. Какая колдунья?
ТИХОНОВ. Сторожиха.
АНТОН. Так колдунья или сторожиха?
ТИХОНОВ. Это кличка у нее Сторожиха. Она колдуньей работает. Радикулит лечит и зубную боль. Она много слов знает. Тебе же слова нужны?
АНТОН. Да, нужны. А почему она сторожиха? Она сторожила что-то?
ТИХОНОВ. А черт его знает. Может, и сторожила. А может потому, что фамилия у нее – Сторожева.
АНТОН. Она настоящая колдунья?
ТИХОНОВ. Настоящая – не настоящая. У нас тут все настоящее. Это у вас в городе все на соплях.
Входит Сторожиха. В руках у нее сверток.
СТОРОЖИХА. Ты, что ли, из города?
АНТОН. Да. Здравствуйте. Я студент.
СТОРОЖИХА. Вот, я тут адрес написала. Отвезешь и отдашь лично в руки.
АНТОН. Хорошо, я отвезу. Постойте, так у вас же написано – Ленинград.
СТОРОЖИХА. Ну да, племянник у меня там.
АНТОН. Но я-то не из Ленинграда. Я из Волоковца.
СТОРОЖИХА. Что мне этот черт сказал, что из Ленинграда?
ТИХОНОВ. Какая разница?
СТОРОЖИХА. Паренек, а ведь и впрямь. Тебе какая разница? Поезжай в Ленинград. Там дворцы этакие, речки кругом, лошади бетонные. А заодно и посылку племяннику передашь. Я тут варенье, сало.
АНТОН. Нет, в Петербург я в ближайшее время не собираюсь, извините.
СТОРОЖИХА. Ну и дурак. А ты, Тихон, попросишь меня еще зубы заговорить.
ТИХОНОВ. Ладно, Сторожиха, не кипятись. Присядь, водки выпьем. Парень не виноват, что он в Ленинграде не был. Может, еще и уговорим его туда заехать по дороге.
АНТОН. Мне не по дороге.
ТИХОНОВ. Садись и молчи в тряпочку.
Тихонов достает водку, берет стакан, ставит перед Сторожихой. Она покачивает головой и садится. Тихонов наливает. Сторожиха ставит на стол сверток, выпивает. Достает из свертка кусок сала.
СТОРОЖИХА. Дай нож.
Тихонов подает нож. Сторожиха отрезает тонкий кусок сала, съедает его, остальное сало аккуратно заворачивает обратно в сверток. Затем внимательно смотрит на Антона.
СТОРОЖИХА. Студент, говоришь?
АНТОН. Да. Филолог.
СТОРОЖИХА. Тихон, ведь он врет. Он не студент. Только не пойму кто. Похоже, что из налоговой. Помнишь, как эта приезжала, когда мост построили?
ТИХОНОВ. Помню.
СТОРОЖИХА. Нет, он не из налоговой. Из прокуратуры. Хотя молодой слишком для прокурора.
ТИХОНОВ. Молодой. И что с ним делать будем?
СТОРОЖИХА. Надо с остальными посоветоваться.
АНТОН. Вы чего? Вы чего задумали?
СТОРОЖИХА. А ты молчи, раз приехал. (Тихонову) Ты остальных предупредил?
ТИХОНОВ. Сейчас придут.
СТОРОЖИХА. Васе сказал, чтобы он ружье взял?
ТИХОНОВ. Ага.
АНТОН. Вы что-то путаете. Я не из прокуратуры. И не из налоговой.
СТОРОЖИХА. Откуда же ты, мил человек?
АНТОН. Я… я из газеты. Я журналист.
СТОРОЖИХА. Час от часу не легче. И что тебе тут нужно?
АНТОН. Очерк хотел написать. О судьбе русской деревни.
СТОРОЖИХА. Это про нас, что ли?
АНТОН. Про вас. Про ваше житье-бытье. Про деревенский быт. Про домовых.
СТОРОЖИХА. Домовых не бывает. И писать про нас не надо ничего. Ты вот что. Поезжай-ка сейчас обратно в Ленинград. И посылку забери.
АНТОН. Я же сказал, что я не из Ленинграда.
СТОРОЖИХА. (кричит) Что ты все время со мной споришь? Не хочешь помочь старухе, так и скажи! А спорить со мной не надо, я этого не люблю!
Входит Вася с ружьем. Вася – плотный бородатый мужичок.
ВАСЯ. (показывает на Антона) Этот, что ли, из прокуратуры?
ТИХОН. Этот.
Вася поднимает ружье.
СТОРОЖИХА. Ты что, Василий? Прямо в доме? Нельзя!
ВАСЯ. А мне какая разница.
СТОРОЖИХА. Оставь свое ружье в покое, садись и слушай.
ВАСЯ. Ну и ладно. Сами зовут, и сами потом говорят.
Дверь распахивается, входят Елена, женщина лет 50 и Пашка, детина лет тридцати.
ЕЛЕНА. Ох, какой симпатичный. Можно мы его к себе заберем? А то у меня мужика давно не было.
СТОРОЖИХА. Да уж знаем.
ЕЛЕНА. Он мне по хозяйству поможет. И будет с Пашкой дружить.
ПАШКА. Дружить.
ЕЛЕНА. Хозяйство-то у меня большое, а от Пашки толку мало.
СТОРОЖИХА. Это уж как обчество решит.
ЕЛЕНА. Да тебе на обчество наплевать! Тебе бы главное свой интерес соблюсти. Когда директорские тряпки делили, ты тоже себе лучшее забрала. Теперь моя очередь. Мне помощник нужен. А Пашке друг.
ПАШКА. Друг.
СТОРОЖИХА. Ишь, чего припомнила!
Антон вскакивает и бежит к двери. Пашка разбрасывает руки, чтобы его поймать.
ПАШКА. Друг!
Антон поворачивается и бежит к окну. Вася поднимает ружье и стреляет. Сцена погружается в темноту.
(3 картина)
Антон лежит на животе на лавке. Рядом сидит Тихонов. На столе горит лампа. Вторая половина сцены, где печь и дверь, затемнена.
ТИХОНОВ. Значит, на чем мы остановились? Про Наполеона я тебе рассказал, про фашистов тоже. Про революцию рассказывал?
Антон молчит.
ТИХОНОВ. Рассказывал. Дальше у нас разрешили паспорта, и стало можно из колхоза уезжать. Но из наших поехал только я. Доехал до города, на радостях напился на вокзале и подрался с милиционером. Два года отсидел и вернулся сюда. Мир посмотрел, с людьми познакомился. Потом у нас перестройка началась. Сталина разоблачили. Жалко, у Сторожихи телевизор сломался, и нам не показали, что дальше было. Когда директор приехал, думали, он нам все расскажет – и про блесну, на которую любая рыба берет, и про Ленина в мавзолее.