МАКИАВЕЛЛИ. Не можешь ты приказывать слугам. Это мое право. (Обращаясь к Сиро). Скажи ему, пусть уходит.
КОЛЬФУЧЧИ (появляясь вслед за Сиро). Синьор Макиавелли, для меня такая радость наконец-то увидеться с вами.
МАКИАВЕЛЛИ. Господи.
КОЛЬФУЧЧИ. Я – ваш сосед, Кольфуччи. Как мне известно, вы приютили девушку, сбежавшую из моего дома, и я пришел, чтобы избавить вас от ее присутствия. Мой ребенок, Клиция, у вас, правильно?
КЛИЦИЯ (высовываясь из-за Макиавелли). Я не твой ребенок.
КОЛЬФУЧЧИ. Как раз мой. Клиция, мы идем домой.
КЛИЦИЯ. Никуда я не пойду с таким козлом, как ты.
МАКИАВЕЛЛИ. Если ты хочешь оставаться в моем доме, изволь быть вежливой с моими гостями. Это понятно?
КЛИЦИЯ. Да, господин.
МАКИАВЕЛЛИ. Ты хочешь уйти с сеньором Кольфуччи?
КЛИЦИЯ. Я скорее умру.
КОЛЬКУЧЧИ. Это легко устроить, если ты не прекратишь дерзить. Она очень глупая, сеньор Макиавелли, но это мой крест.
КЛИЦИЯ. Ты мне никто, так что держи от меня подальше свои потные ручонки.
МАКИАВЕЛЛИ. Сеньор Кольфуччи, у меня складывается впечатление, что она не хочет идти с вами. Насколько я понимаю, вы ей не кровный родственник, и думаю, что нет у вас права увести ее с собой.
КОЛЬФУЧЧИ. Но я ее вырастил. Она ела в моем доме с самого детства. Кто компенсирует мне все деньги, которые я потратил на ее еду?
МАКИАВЕЛЛИ. Она работала по дому?
КОЛЬФУЧЧИ. Никогда. Постоянно пребывала в своих грезах.
КЛИЦИЯ. Я заботилась о твоих курах.
КОЛЬФУЧЧИ. Это правда. Она заботилась о курах. С животными она ладит. Отдаю ей должное. С людьми – не очень. За исключением моего сына. Соблазнила его, маленькая шлюха.
КЛИЦИЯ. Это ложь.
КОЛЬФУЧЧИ. Из-за нее я отослал его прочь. Мою кровь и плоть. Моего единственного сына.
КЛИЦИЯ. И едва он уехал, ты принялся гоняться за мной о хлеву.
КОЛЬФУЧЧИ. Сами видите, она не в своем уме. Это так грустно, сеньор, видеть такое юное существо, чья душа давно уже в лапах Дьявола.
КЛИЦИЯ. Ты и есть дьявол. И получил вилами в пах за свои хлопоты, так?
КОЛЬКУЧЧИ. Не напоминай мне о моем пахе, потаскуха. Видите? Она признает, что напала на меня со смертоносным орудием. Две недели я писал в три стороны сразу, а шрамы до сих пор ноют в дождливую погоду.
МАКИАВЕЛЛИ. Раз это неблагодарное существо заставило вас писать в три стороны сразу и желает остаться здесь, я возьму на себя этот крест, в знак доброй воли по отношению к соседу. И вам больше не придется тратиться на ее еду.