Не знаю даже, откуда возле нашего стола нарисовался вдруг этот хрен. Это было изрядно подвыпившее и потому чрезмерно словоохотливое лицо предполагаемой национальности, которое пыталось рассыпаться в любезностях на смеси русского и ещё какого-то языков, и пригласить Таню на танец. Пьян он был сильно, потому что на все отказы принимался удивлённо оглядываться по сторонам. А когда к нему обратился уже я, он вообще, как мне показалось, не понял даже, откуда исходит голос. И к своей цели он пёр настолько настойчиво, что мне пришлось его слегка отодвинуть рукой.
Нет, правда! Именно слегка отодвинуть, я не толкал его и уж тем более не бил. Но представитель дружественного нам общества запутался в собственных ногах и оказался на полу, оглашая воздух уже совершенно неразборчивыми тирадами. Но самым неприятным было то, что его тут же кинулись поднимать – пятеро крепких и намного более трезвых его собратьев по разуму. И взгляды, которыми они одарили нас, выводя своего полутрупного товарища из зала, ничего хорошего не предвещали.
Таня стиснула мою ладонь и испуганно глянула на меня. А дальше у меня вдруг снесло крышу.
Я не задира и в драки лезть не люблю. Я вообще не люблю драк и всячески стараюсь избегать их. Но сейчас меня окатило таким сложным фонтаном чувств, что их и описать даже трудно. Ведь понятно же, что как бы ни были пьяны эти пятеро, со всеми мне просто не справиться. Но я вдруг громко свистнул им вслед, и когда они обернулись, широко улыбнулся и показал им средний палец. Не помню, возможно даже я беззвучно прошептал им что-то одними губами, что-то матерное – каждый ведь знает, какими словами легче всего задеть подобных людей.
– Ты что, охренел?! – испуганно (и громко, слишком громко на мой взгляд) проговорила Таня. И по лицам этой компании я понял, что они превосходно её услышали. Но мне, на удивление, сейчас было не до того; я упивался новыми для меня ощущениями.
Сложными ощущениями, непередаваемыми. Во мне возникла твёрдая уверенность, что никто и никогда не имеет права вести себя со мной так, как эти люди. Потому что я… я не такой, как они. Я не такой, как все – выше них, лучше, и прав у меня больше… больше всех. И дело тут совершенно не в национальности, образовании или ещё чём-то таком, цивилизованном. А дело здесь… Хрен знает, в чём тут дело, но таких, как они – миллионы. А таких, как я – единицы. Избранные единицы…
Ощущение могущества, вседозволенности и безнаказанности, силы и уверенности в себе захлестнули меня настолько сильно, что даже на миг закружилась голова. Я обернулся к Тане и внезапно почувствовал растерянность. Мне на миг показалось, что рядом со мной находится (должна была находиться!..) совсем другая женщина. Но рядом со мной сидела Таня – испуганная и встревоженная. Таня, а не какая-то иная, неизвестная мне (позабытая мной?..) женщина. И моя Таня была до смерти напугана всем происходящим.
– Пойдём отсюда, – бормочет она и в голосе её явно слышится паника.
Я киваю, провожаю взглядом скрывшуюся за дверью компанию и выбираюсь из-за стола. Рядом оказывается официант, он тоже выглядит обеспокоенным и взгляд его всё время упирается в дверь, за которой скрылась пьяная компания.
– У вас проблемы? – осторожно спрашивает он.
– Нет, что вы, – улыбаюсь я. – Все в порядке.
Таня смотрит на меня, как на идиота.
– Возле заднего выхода – через кухню – стоит моя машина, – негромко говорит. – Если хотите… У меня сейчас как раз есть свободное время… Я мог бы…
– Спасибо, – продолжаю улыбаться я. – Мы превосходно доедем на такси.
Таня смотрит на меня, уже как на полного идиота. Но будь я проклят, если сам понимаю, почему вдруг отказался от его предложения нас подвезти.
Таня словно бы прилипла к полу, мне приходится приложить усилия, чтобы сдвинуть её с места. И идёт она со мной, как на казнь – лицо бледное, губы дрожат, глаза расширены от ужаса, как будто за дверью нас поджидает стая хищников… Глупости, девочка! Какие они хищники?! Они падальщики. Хищник сейчас к ним выйдет…
На улице никого не видно, но я понимаю, что мои новые «друзья» где-то поблизости. Плечи Тани испуганно вздрагивали под моей ладонью от вида каждой проезжающей мимо машины. Мы тормознули такси и назвали адрес. И только когда наша машина завернула за угол, Таня облегчённо вздохнула. И тут же вспомнила, кто именно был виновником всех её переживаний.
– Нет, вот ты скажи, Костя, ты идиот? – спросила она.
– А ты как думаешь? – интересуюсь я.
– Я думаю, что идиот, – нервно отвечает она. – Нахрена тебе нужен был этот скандал?
– Да ведь скандала-то не было, – попытался возразить я без особого, впрочем, воодушевления. Мысли мои были в этот момент далеко отсюда. Я превосходно понимал, что если эти типы так быстренько и тихо слиняли из кабака, то явно не затем, чтобы найти себе местечко поспокойнее.
– И слава богу, – сказала Таня. – Не делай так больше. Ладно? Это сегодня все обошлось, а в другой раз может быть и хуже…
Я промолчал. Я почему-то был уверен в том, что ничего ещё не закончилось и вздыхать с облегчением пока что рановато. И, как показали дальнейшие события, я оказался прав. Пьяная компания решила не обрывать неожиданно завязавшееся знакомство. И первым заметил их водитель такси – две черные тачки, следовавшие за нами по пятам.
– Чего им надо-то?! – недоумевающе пробормотал таксист.
– Это они? Да, Костя? – замирающим голосом прошептала Таня.
– Наверное, – только и ответил я.
– Бли-и-ин! Ну, точно… Быстрей бы до дома доехать!.. – простонала Таня.
А я вдруг живо представил себе, как мы подъезжаем к моему дому, выскакиваем из машины и несёмся по плохо освещённой лестнице ко мне, на пятый этаж. А за нами – с топотом и злобной тарабарщиной – несётся давешний танцор со всей своей подтанцовкой. Весь шоу-балет, короче говоря…
Дверь-то они, может быть, и не выломают, но адресочек мой запомнят. Если, конечно, мы вообще успеем забежать в квартиру.
И что тогда? Кричать, звать соседей? Ага, как же, вылезут они, хрен там! А вы бы сами вылезли? Вот, то-то и оно…
Или, может быть, в полицию звонить? Так ведь те приедут как раз на похороны. Констатировать летальный исход, так сказать…
И вдруг!..
Неожиданно в голове моей словно бы что-то щёлкнуло. Весь хмель как ветром выдуло. Мысли стали холодными и ясными. Более того – я вдруг понял, чтó мне нужно делать. И я вдруг стал абсолютно уверен в том, что у меня всё получится.
Может быть, уверенность эта проистекала от ощущения неожиданной силы, которая вдруг начала наполнять всё моё тело. Словно миллиарды крошечных иголочек на одно мгновение слабо кольнули каждую частичку кожи. Словно холодный и свежий ветер продул сознание, наполнив его небывалой ясностью и ощущением неописуемой власти.
– Притормози-ка на минутку, – попросил я водителя.
– Ты с ума сошёл! – взвизгнула Таня. – Ты… – Она вдруг испуганно замолчала.
Нет, ничего особенного не произошло, просто я на неё посмотрел. И похоже, она увидела в моих глазах нечто такое, от чего у неё мгновенно пропала всяческая охота спорить.
* * *
Они не спешили, они знали, что деваться мне некуда и думали, что теперь я в их власти. Я тоже шёл не торопясь. Совсем как тогда, в Гдане. Но в Гдане подобной мрази было в сотни раз больше. Хотя, и я тоже был тогда не один…
И, как тогда, в Гдане (а до этого в крепостях Аспи и Крин), я вновь почувствовал «песню смерти» – миллиарды крошечных уколов на своей коже. И, как в Гдане, я уловил это ощущение и уцепился за него. И «песня смерти» снова вдохнула в меня чувство могущества. Ибо, кто может сейчас сравниться со мной в силе и ловкости? Никто! Ведь сама смерть поёт для меня – Бессмертного! Одного из клана Вечных!..
Всё происходящее вокруг меня сильно замедлило свой ход. Словно бы даже время начало подыгрывать мне. Впрочем, так оно, наверное, и было. Движения людей стали медлительными и плавными. И первого же из них я вырубил одним сильным ударом в челюсть. Таким сильным, что почувствовал под костяшками кулака хруст треснувшей кости. Троих следующих пришлось уже некрасиво бить ногами, потому что они подоспели все одновременно. И тут же сзади неспешно подгребли двое последних. Я присел и одновременно круто повернулся, выбросив перед собой правую руку. Моя ладонь чиркнула по их животам, после чего оба человека стали медленно клониться вперёд, грозя пробить своими лбами асфальт.