– Место волшебное, но мои заклинания не действуют, – сообщила она. – Ничего, утро вечера мудренее, разошлю завтра гонцов по всем знакомым волшебникам, кто-то да знает его тайну.
Варя печально опустила голову. До завтра ещё целая ночь, как же бабушка? Василиса отряхнула с неё муку, оглядела проделанную работу и покачала головой.
– Ой, повара! Надо всё с начала начинать. Не мешайте мне, а то к утру не управлюсь.
– Наколдовала бы хлебов и все дела, – посоветовал Гром. – Чего возиться?
– Зачем? – удивилась Василиса. – Разве я не хозяйка, сама каравай не испеку?
Она принялась за дело. Просеяла муку, замесила тесто, слепила каравай. Из остатков теста Василиса ловко вылепила птиц, коней, зверушек и украсила ими хлеб. Когда она достала из печи горячий, румяный и праздничный каравай, Варя и Гром замерли в восхищении.
– Теперь спать! – объявила Василиса. – Отведи Варю в дальнюю горницу, – сказала она Грому.
Василиса покрутила головой, потом присела и стала шарить руками по полу.
– Кожа! Где моя лягушачья кожа?
Варя и Гром опустились на пол, на четвереньках обыскали все углы и закоулки. Кожи не было. Василиса всхлипнула.
– Всё пропало. Ах, Иван-царевич, Ванечка мой любимый, не видать мне больше тебя, ясного солнышка!
По лицу Василисы потекли крупные, прозрачные слезинки. Варя достала платок. Да уж, сразу видно, что царевна. Даже плакала Василиса красиво. Когда плакала Варя, нос сразу краснел, лицо морщилось, и Варя становилась похожей на страшненькую, в бардовых пятнах, обезьянку.
– Далась тебе, Василисушка, эта кожа! – уговаривал Гром. – Ты без кожи-то вон как хороша!
– Мне её ещё неделю носить, – причитала Василиса. – Или неделю носить, а потом девушкой с Иваном-царевичем жить, или к Кощею проклятому возвращаться!
– Её Кощей заколдовал лягушкой прыгать, – сообщила Варя Грому. – На три года и три дня. Если раньше снимет, Кощей её к себе заберёт. Кстати, Василиса, а за что он тебя так?
– За то, что замуж за него не пошла. Только всё ещё хуже, Варюшка. Если сниму я кожу лягушачью, три года и три дня не проношу, то красота моя только в Кощеевом царстве останется. Захочу к людям уйти – буду старухой сморщенной, пострашнее бабы Яги.
От подобной жестокости Варя онемела. Какой он, оказывается, подлый! Бедная Василиса. Лягушачью кожу надо срочно искать, иначе Василиса уже сегодня окажется в Кощеевом царстве. Ход сказки нарушится, Иван-царевич не увидит её на пиру у царя-батюшки в настоящем облике. Значит, не влюбится и искать не будет. Пропала лягушка и пропала, чего её искать? Может, на болото к себе ускакала, по свежим комарикам соскучилась. Или цапля проглотила. Иван-царевич повздыхает и женится на другой. А несчастная Василиса всю жизнь проведёт в ненавистном Кощеевом царстве. Или проживёт дряхлой старухой на окраине села. Варя не знала, что хуже.
С улицы послышались людские голоса, уныло заскрипел колодезный журавль. Утро!
Варя решительно встала. Надо спасать ситуацию. И думать, как выбраться из сказочного царства.
– Берите каравай и идите в ту комнату, где Иван-царевич обедал, – распорядилась она. – Я скоро приду.
Варя вернулась быстро. Гром взволнованно прыгал по комнате, Василиса сидела на скамье прямо, смотрела в большое, висящее напротив зеркало, словно прощалась сама с собой.
– Василиса, лезь под топчан, – сказала Варя. – Я за печку, Гром под стол.
Варя достала из-за пазухи и посадила на пол лягушку. Та квакнула, поскакала к выходу, словно хотела убежать.
– Это кто? – округлила глаза Василиса.
– Дублёрша твоя, – улыбнулась Варя. – Только она, видишь, всё время сбежать хочет. Я буду её из-за печки возвращать, ты, если надо, из-под топчана обратно в комнату толкни. А Гром под столом проконтролирует.
– Она же настоящая. Она говорить не умеет, – растерялся Гром и лапой повернул лягушку обратно в комнату.
– За неё Василиса будет говорить.
– Ерунду ты придумала, Варвара. Ивана-царевича не проведёшь, – сказал Гром.
Он прислушался, поднял одно ухо, потом второе, потом закрутил оба в спираль. Раскрутил. Ухо, как локатор, повернулось в сторону.
– Идёт!
Варя метнулась за печку, Василиса быстро и ловко залезла под топчан, Гром подвинул лягушку поближе к себе.
В комнату зашёл Иван-царевич. Увидел на столе каравай, замер. Подошёл ближе, потрогал хлеб, зачем-то понюхал и отщипнул снизу маленький кусочек. С удовольствием съел.
– Мастерица моя, рукодельница! Такой каравай не стыдно батюшке нести! Где ты сама-то?
Гром из-под стола подтолкнул лягушку к ногам Ивана-царевича. Та возмущённо квакнула и поскакала в противоположную сторону. Иван-царевич нагнулся, взял «жену» в ладони, благодарно погладил по спинке. Лягушка не желала сидеть в ладонях и активно вырывалась. Иван-царевич отпустит её на пол.
– Устала, хозяюшка? Как же ты смогла каравай испечь?
– Любовь, Иванушка, и не такие чудеса делает! – ответила из-под топчана Василиса.
Лягушка, вероятно, решила спрятаться за печкой и активно запрыгала подальше от «суженого».
– Не уходи, милая, поговори со мной, – попросил Иван-царевич.
– Бери, Ваня, каравай и топай к царю, – шёпотом ответила Варя, выталкивая лягушку назад в комнату.
Лягушка упиралась, и чтобы вытолкнуть её незаметно, Варя легла на пол. Что у неё за сказочная жизнь? То в бочонке сидишь, то за печкой лежишь. Вредная лягушка упорно рвалась под печку, Варя отправляла её в комнату. Лягушка разворачивалась и возвращалась обратно. Иван-царевич удивлённо крутил головой и наблюдал за её передвижениями.
Наконец, лягушке надоело бороться с Варей, она поскакала по комнате, почему-то кругами.
– Что батюшке от тебя передать, суженая моя? – спросил Иван-царевич.
– Передай мой поклон низкий и уважение, – нежным голосом ответила из-под топчана Василиса.
– Дай хоть попрощаться с тобой по-человечески! – попросил Иван-царевич и кинулся догонять лягушку.
– Ваня, ты уйдёшь или нет? – сердито зашипела Варя из-за печки.
Уже утро, дома бабушка переживает и ищет Варю, а Иван-царевич тянет время, гонясь по комнате за лягушкой! Надо найти Василисе её лягушачью кожу. Отправить гонцов, чтобы выяснить секрет портала, а царевич всё никак распрощаться не может! По-человечески! С лягушкой, которую Варя поймала у пруда.
Испуганная кваква носилась по комнате, как угорелая. Варе показалась, что она слышит из-под топчана смех Василисы. Пару раз Иван-царевич почти поймал «суженую», но она ловко выскользнула. Лягушка метнулась под стол, Иван-царевич за ней. Пока он пролез под длинным столом и на выходе запутался в бахроме скатерти, Гром поймал лягушку и бросил её прямо в раскрытые ладони царевича. Усталая и испуганная, лягушка притихла в его руках.
– До вечера, жёнушка моя, – вздохнул царевич.
Нежно положил квакву на подушку топчана, взял каравай и вышел.
Мозговой штурм устроили на берегу пруда. Гром привёл Варю и Василису в самое укромное место, подальше от хозяйственных построек и людей. Василиса села на землю, ласково погладила рукой траву.
– Травы вы зелёные, цветы лесные и болотные, деревья высокие, мох мягкий, – тихо заговорила она. – Несите к каждому, кто силой волшебной владеет, просьбу мою. Как у трёх берёз в портал войти, в другом мире оказаться, Варе домой вернуться?
Потом Василиса выдернула из косы волосинку, завязала в узелок и опустила волосинку в воду пруда.
– Вода ты холодная, чистая, текучая и болотная, – начала красавица.
Варя толкнула Грома локтем:
– Гром, ничего что она в пруд свой заклинание говорит? Пруд не река, куда оно потечёт?
– Не понимаешь в волшебстве и не суйся, – тихо посоветовал Гром. – Вода на всей земле перемешивается и из одной жизни в другую переходит.
Варя задумалась. Гром прав: в одном месте вода испаряется и становится облаками, в другом падает на землю дождём и снегом. Стекает в реки. Реки питают водой озёра и моря. А потом вода опять испаряется.