– Есть такие подвальчики.
– А сам завод – далеко?
– Какой там! Окна бабушкиной квартиры прямо на заводской забор выходят!
– Завод, конечно, не работает?
– Давно всякие офисы. Мы когда с Севера приехали уже не работал.
– Что ж, очень может быть, что кто-то из ваших соседей, в советские времена, прихватил на предприятии нечто такое, что вредно сказывается на здоровье жителей, – предположил сыщик, – прошло время, это «нечто» стало разлагаться и травить людей. Санэпидстанцию не пробовали вызвать?
– А это что?
– Такая организация, в обязанности которой входит проверка территорий и помещений на всякую заразу.
– Нет, не вызывали.
– Не исключено, что придётся вызвать. Для ускорения дела стоит им заплатить.
– Сколько?
– Думаю, тысячи три.
– Это, пожалуйста. Говорю же – деньги есть.
– Есть что-то необычное в доме?
– Необычное?.. – задумалась будущая клиентка, – не знаю, необычное это или нет… в нашем подъезде есть хостел. Небольшой, всего на пять квартир.
– Хостел? И давно?
– С прошлого года.
Зуев задумался.
– Что ж, надо ехать на место. Поедем на Вашем «чехе», или мне заказать такси?
– Не поняла…
– У меня нет машины.
– Я не об этом: почему «чех»? «Пежо» – это же французская фирма.
– Светлана Анатольевна, ваш «сто седьмой» выпущен на заводе в Чехии, который в складчину построили «Пежо», «Ситроен» и «Тойота». Так что Ваш экипаж родился именно в Чехии.
– Да? Ну, надо же! А я и не знала… Поедем вместе. Вместе.
– Хорошо. Итак, я иду переодеваться во что-нибудь неприметное, а Вы пока посмотрите мою библиотеку.
Зуев вышел в соседнюю комнату и прикрыл дверь.
Светлана подошла к полкам и стала внимательно их рассматривать. И вдруг увидела школьные учебники тридцатилетней давности.
– А зачем Вам школьные учебники? – громко удивилась она.
Зуев так же громко разъяснил из соседней комнаты.
– Это не простые учебники. Это те самые учебники, по которым я учился. Мама сохраняла всё, что касалось моей учёбы в школе.
– Правда? Смотрите-ка: и литература, и физика, и химия, и география, и ботаника, и…
Девушка увидела нечто странное: на стойке полок, на крючочке, весела верёвочная петля. Из обыкновенной бельевой верёвки. Небольшая петля – сантиметров девять-десять в диаметре. Когда-то петля была перерезана, но теперь зашита нитками. Конец петли был рваный.
– А это что за верёвочка? – Светлана пыталась говорить спокойным тоном.
– А! Петлю заметили! – весело ответил Зуев, – это, можно сказать, наша семейная реликвия. Потом как-нибудь расскажу. Ну, я готов!
Зуев вышел из комнаты.
Клиентка широко раскрыла глаза.
– И это называется «неприметное»?! Поло тыщи за две, фирменные джинсы, шлёпки на пробковой подошве! Вот это да! «Неприметное»!
– Будете ёрничать – расскажу про ваши зубы!
– Зубы? А что мои зубы?
– Ничего.
– Ничего-то Вы не знаете про мои зубы!
– У Вас начинается кариес на правой стороне.
– Что-о-о!? – девушка с ужасом распахнула сумочку, выхватила зеркальце и, не стесняясь мужчины, стала рассматривать рот.
– Да бросьте, – попробовал успокоить сыщик, – процесс ещё только начался, успеете к врачу.
– Я, действительно, не была у стоматолога с полгода, но почему Вы решили, что у меня кариес?
– Пёс всё время норовил вас полизать, – значит, кариес.
– Вот как?
– Точно.
– А я думала: это любовь с первого взгляда…
– Ничего подобного: собаки обожают всё подгнившее, вот он и лез к Вам, чтобы вылезать заболевшее место.
– Какой Вы!
– Ладно, не обижайтесь. Пойдёмте к Вашему «чеху».
II. Зелёный подъезд
Пока хозяйка «Пежо 107» разворачивала двухдверную, жёлтого цвета, машинку, Зуев любовался на работу строителей. Шла отделка сайдингом второго этажа соседних двух гаражей. Основа стояла под панелями.
Хозяин стройки перекинулся парой производственных фраз с мастером бригады и сел на переднее сиденье «пежо».
Девушку с самого её появления у резиденции сыщика мучили догадки о соседнем строительстве, и как только она тронула машину, решила любопытство удовлетворить.
– А зачем Вы делаете пристройку? Жениться собираетесь? Вряд ли женщина согласится жить в гаражах.
– Жениться?! Да упаси Бог, Светлана Анатольевна. Я только в прошлом году развёлся! Ни о какой семейной жизни я и не помышляю. Во всяком случае, в ближайшие года три. Сыт по горло женской психикой, – раскрыл чувства сыщик, – только без обид.
– Так Вы были женаты! И дети есть? – спросила девушка, выводя машину на главную дорогу из гаражей.
– Дочь.
– И сколько ей?
– Пятнадцать.
– Пятнадцать! Замечательный возраст. Я в пятнадцать совершила свою первую крупную сделку. Продала в Москву бабушкиного Деда Мороза. Ну и влетело мне тогда! Бабушка меня чуть не убила! Но когда узнала, сколько денег я за старого Мороза получила, – ругаться перестала. Так зачем соседняя стройка? – не унималась юная клиентка.
– На продажу, – сыщик был краток.
Девушка вывела автомобильчик на окружную дорогу. Разговоры прекратились: машины шли по трассе одна за другой, бампер в бампер. Теперь было не до вопросов.
Примерно полчаса они пробирались через окраины и улицы миллионного города к крупному торговому центру, около которого и находились и бывший завод, и нужный дом.
Неподалёку от цели поездки Зуев попросил остановить машину и провёл инструктаж.
– Сделаем так. Пойдём по отдельности: как будто друг друга не знаем. Вы – к бабушке, я – в хостел: сделаю вид, что ищу ночлег для приятеля, который скоро приедет в гости. Если случайно встретимся в подъезде – делайте вид, что мы не знакомы.
– Поняла, – согласилась девушка. – А потом?
– Потом позвоню.
Хрущёвка, когда-то тщательно одетая в «шубу» из песка и цемента, выглядела жалко. Во многих местах слой штукатурки отвалился. Обнажились плохо сделанные кирпичи. Собственно штукатурка и нужна была для того, чтобы скрыть кирпичный брак: далеко не все кирпичи были красными, то тут, то там проглядывала чернота перекалённой глины.
Судя по внешнему виду, последний раз цементную косметику обновляли лет тридцать назад, и с тех пор мастерок и правило до стен дома не добирались.
Зато зелени вокруг было предостаточно.
Между забором бывшего оборонного предприятия и фасадом заводского жилого дома росли клёны высотой в сам дом. Один из торцов здания тоже был закрыт клёнами. Задворки дома, выходившие на открытое с одной стороны каре кирпичных гаражей, заросли клёнами.
Зуев прошёл через кленовые кущи, и направился ко второму подъезду.
Неподалёку от подъездных дверей, у стены, стояли два блюдца. Четыре малых особи рода кошек старательно лакали молоко. Пятая особь, взрослая, сидела рядом. Стоило незнакомому человеку, в данном случае Зуеву, приблизиться к подъездной двери, – котята бросились, через квадратное отверстие в основании дома, в подвал. Кошка шипела на Зуева, пока котята не скрылись, и юркнула за ними.
Зуев постоял с минуту у подъезда, рассматривая кошачью столовую.
Затем перевёл взгляд на стену, где висела вывеска с весьма лаконичной крупной надписью «HOTEL» и совсем мелкими регистрационными данными. Настолько мелкими, что с первого раза и не разобрать. Сыщик двинулся было к двери, но вдруг почувствовал, что на него кто-то сверху смотрит.
Зуев поднял голову и увидел, как с балкона второго этажа идёт взгляд весьма пожилого мужчины. Между делом мужчина вывешивал на балконную ограду спальный мешок. «Турист» был небольшого роста, седой, с большим носом.
«Надо же, – подумал сыщик, – в городе ещё остались евреи…»
Сыщик отдал дань вежливости:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответил старик и поднял ладонь левой руки.
Зуев протянул руку к массивной латунной дверной ручке, открыл дверь и вошёл в подъезд.
Моментально зажёгся свет, и сыщик прочитал табличку на двери квартиры, выходившей на лестницу: «Reception».
«Reception, – ухмыльнулсся Зуев, – какая-то гостинишка – и «reception»!
Лишь только Зуев шагнул в подъезд, как на него пахнуло не то оранжереей, не то тропическим лесом.