– Никак нельзя. Плохой люди, очень плохой. Да, да…
– Ни с места! – крикнул я, заметив, что он сунул руку за пазуху и изготовился к прыжку.
Обескураженный, он вернулся в каюту и стал там что-то лопотать: видно, держал совет со своими. «Северный олень» глубоко осел в воду, отяжелел и почти не слушался руля. При малейшем волнении он неизбежно пошел бы ко дну; но ветер был слабый, он едва морщил водную гладь.
– Послушай, нам лучше бы повернуть к берегу, – заявил вдруг Джордж, и по его тону я понял, что страх придал ему решимости.
– Ни за что! – отозвался я.
– Я тебе приказываю! – сказал он с угрозой в голосе.
– Мне приказано доставить пленников в Сан-Рафаэль, – отозвался я.
Мы почти кричали, и китайцы, услышав перебранку, вылезли на палубу.
– Повернешь ты к берегу или нет?
С этими словами Джордж направил на меня револьвер, – этот трус побоялся пустить его в ход против китайцев, а теперь грозил им товарищу!
Словно молния вспыхнула в ночном мраке – так ясно увидел я все, что ожидает меня из-за постыдной трусости Джорджа: позорное возвращение без пленников, встреча с Ле Грантом и другими товарищами, жалкие оправдания… Преследуя браконьеров, мы рисковали жизнью, и вот теперь добытая с таким трудом победа ускользает прямо из рук. Краешком глаза я видел, что китайцы столпились у люка и бросают на нас торжествующие взгляды. Врете, не бывать по-вашему!