Вот как объясняется уже появление их языка – некоего европейского эсперанто – общепризнанного наречия их «науки»:
«Весьма вероятно, что литературная латынь была создана ни кем иным, как Данте Алигьери, жившим по традиционной хронологии якобы на рубеже XIII–XIV веков. Великий Данте был не только поэтом, писателем и философом – он стал первым западноевропейским просветителем, написав трактат “О народной речи”. Его считают создателем литературного итальянского языка, как и Пушкина создателем русского литературного языка в России…» (там же).
И вот почему именно пушкинский стиль искажения древнейшего на земле СЛОВА стал общепризнан и вытеснил язык Адама из официального наречия страны, представляющей собой подножие Престола Господня:
«Членом масонской ложи “Овидий” А.С. Пушкин стал в мае 1821 года. В сохранившемся отрывке Кишиневского дневника Пушкина есть запись: “4 мая был принят в масоны”» [136] (с. 258).
Теперь-то становятся понятны как странности в его творческом пути и в его слишком уж подозрительно тесном единении с масонами, так и странности его смерти: убитые на дуэлях Православной Церковью приравниваются к самоубийцам.
А вот как он был похоронен:
«Вяземский положил ему в гроб перчатки (масонский ритуал погребения собрата). Наталью Николаевну Жуковский и Вяземский, видимо, устранили от этой обязанности, – обычно это привилегия вдовы» [257] (с. 303).
«Пушкин не случайно был поставлен во главе литературного ареопага новой России: усердие вольных каменщиков, имевших главенствующие позиции в русской словесности (Жуковский, Карамзин), вознесло его на пьедестал властителя дум» [136] (с. 263).
И с помощью гения Пушкина масонство, наконец, расправляется со столь ненавистным ему языком, на котором рекомендовал читать проповеди, как теперь выясняется, еще Турский собор.
Таким же новоделом является и язык итальянский, вытеснивший наше древнее («деревенское») наречие с Апеннин:
«…литературный итальянский язык сложился лишь к XVII веку на основе флорентийско-тосканского диалекта. Расцвет литературной латыни приходится именно на XVI–XVII века (Весьма вероятно, что Данте Алигьери (ит. Dante Alighieri) в действительности жил и творил не в 1265–1321 г., а примерно на 260 лет позже – в 1525–1584 г.)» [40] (с. 36).
На это указывает и то обстоятельство, что итальянский писатель Джованни Боккаччо, биограф Данте, в своих о нем высказываниях сообщает, что:
«…Данте выше всех поэтов ставил Гомера, хотя и не читал его, поскольку не знал греческого языка, а переводов Гомера на латынь еще не было (!). Это означает, что такие переводы (а скорее всего, только что написанные произведения Гомера) появились только после смерти Данте, т. е. реально не ранее конца XVI в…» [40] (с. 69).
Поясним: переведенные с нашего древнего языка сочинения древних авторов на модную по тем временам общеевропейскую мову – искусственно изобретенный язык, типа сегодняшнего эсперанто, – латынь. Переводчики же, что и понятно, наделяли все ими перекладываемые на латынь произведения древности своим очень в ту пору, пору эпохи возрождения язычества, модными верованиями и воззрениями на жизнь. Уничтожалась и связь этих произведений с самими авторами – древними жителями мира, заключающегося изначально еще в тесных долинах Междуречья, Северо-западной Африки и Сиро-Палестинского региона.
Далее:
«…переводчик “Божественной комедии” на русский язык М. Лозинский в своих комментариях к переводу пишет, что Данте предвосхитил события, упомянув о красной кардинальской шапке, поскольку такие шапки для кардиналов были введены только после смерти Данте…» [40] (с. 69).
Вот и еще один очень серьезный прокол в сфабрикованной масонами ко временам «первопечатника» Федорова версии. А вот и следующий прокол все в той же цепи:
«Книгу о Троянской войне, откуда Данте и мог почерпнуть многочисленные подробности этой войны, написал на латыни Гвидо де Колумна. Эта книга стала известна не ранее XV в. в печатном виде…» [40] (с. 69).
То есть сразу, минуя оригинал, появляется уже распечатанной во множестве экземпляров. Но и по времени аккурат в ту пору, когда легендарный Данте, якобы с ней ознакомленный, уже давно лежал в гробу.
Вот очередной прокол фальсификаторов, который так и вообще – из области анекдота:
«Данте в “Божественной комедии” упоминает Испанию и Австрию, названия которых впервые появились только в конце XV века» [40] (с. 69).
То есть несоответствий фальсификаторы наделали ничуть не меньше, чем их коллеги при изобретении мифа «о тысячелетней рабе» в своей истории города Глупова – дошедшем до нас «экземпляре» «Повести временных лет».
«Однако только название Австрия является ключом к пониманию передела Европы в XV в. Немецкое название Австрии Osterreich недвусмысленно означает “Восточная империя”. И Австрия действительно расположена к востоку от современной Германии, ср. также англ. Austria, фр. Autriche. Заметим при этом, что праславянский корень (в)ът, содержащийся в слове “восточный”, имеет также смысл “внешний”…
Однако славянское название Австрии, например чешское Rakousko, ясно указывает на современную Австрию как на бывшую провинцию средневековой славянской Дубровницкой республики, столицей которой был г. Дубровник… Латинское название г. Дубровник – Ragusa…) [40] (с. 84).
То есть рогожа. А название Австрии, Rakousko, – рогожка. Вот куда направлялась наша соль через учрежденную Иваном Грозным Ямскую Рогожью слободу, современный Ногинск, и Рогожскую заставу в Москве. Ведь именно в тот момент, когда морское сообщение с нашими солевыми приисками, ввиду экспансии густо окруживших нас тогда враждебных государств, становится невозможным, и появляется этот для нас столь странный сухопутный маршрут. И лишь зимний санный путь легко доставляет этот безценный груз через заснеженные отроги Карпат и Альп к нашим братьям славянам этой Дубровицкой республики, где на побережье Далмации находится город со столь удивительным названием, несущим в себе меру веса соли. Да и сама Австрия, откуда соль затем и расходится по Западной Европе, несет в себе то же наименование. А очень возможно, что в основе наведенной на нас масонами бурной волны Лжедмитриев и лежал скрытый от нас историями историков солевой бунт Запада.
«Австрией бывшая славянская земля стала называться только при Габсбургах, причем не ранее XVI века» [40] (с. 85).
Так кем же был этот «предвосхитивший» столько удивительнейших наименований общепризнанный на Западе «гений»? Изобретатель латиноязычия был, прежде всего, посвященным масоном:
«Сам Данте был одним из руководителей ордена тринитариев, унаследовавшего традиции тамплиеров, и он недвусмысленно говорит о симпатиях к храмовникам» [294] (с. 114).
Так что изобретатель латыни, что выясняется, был таким же масоном, как и сам Пушкин – изобретатель языка, общепринятого сегодня за русский литературный.
Имеется и множество иных несовпадений или удивительнейших «находок» древних авторов, ранее почему-то никому совершенно не известных. Лишь в XVIII веке ни на чем не основанная, то есть не имеющая более ранних произведений, вдруг:
«…расцветает французская поэзия, и в монастырях тут же внезапно обнаруживаются творения труверов, “французских певцов раннего средневековья”, а сборник песен вагантов “случайно обнаруживается” у баварских монахов-бенедиктинцев вообще только в начале XIX в. и тут же датируется XIII веком! Между тем бродячих певцов-вагантов в XVII веке во Франции называли голиардами (goliards), т. е. по-русски “голый род”, известный по нашим сказкам как “голь перекатная”» [40] (с. 85).