Но это ли имел в виду Монтесума на самом деле? В науатле, языке ацтеков, существует особый вежливый стиль речи. Царственной персоне масштаба Монтесумы культурная традиция предписывала использовать своего рода код, при помощи которого могущественные фигуры подчеркивали свой статус путем притворного самоуничижения.
В науатле слово «благородный», объясняет историк Мэттью Ресталл, почти неотличимо от слова «ребенок». Правитель вроде Монтесумы, описывая себя как маленького и слабого, на самом деле обиняком подчеркивал свои влиятельность и авторитет.
«Невозможность адекватного перевода с такого языка очевидна, – пишет Ресталл. – Во многих ситуациях нужно было говорить противоположное тому, что имеется в виду. Настоящий смысл кодировался самим употреблением форм вежливости. Перевод без учета этих обстоятельств, да еще искаженный несколькими толмачами, должен был получиться не просто неточным – он с высокой степенью вероятности изменил бы смысл на прямо противоположный. И в этом случае слова Монтесумы вовсе не означали его покорности – они означали, что он принимает покорность испанцев».
Из курса истории вы, наверное, помните, чем закончилась встреча Монтесумы и Кортеса. Испанцы захватили императора ацтеков в заложники, а затем убили. Между двумя цивилизациями вспыхнула кровопролитная война. Она унесла жизни 12 миллионов индейцев, погибших либо от рук испанских завоевателей, либо от болезней, принесенных теми в Америку. Теночтитлан разрушили. Мексиканский поход Кортеса положил начало трагической эпохе колониальной экспансии. Он же познакомил человечество с принципиально новым (и поныне актуальным) способом социального взаимодействия. Сегодня мы постоянно вступаем в контакт с людьми, чьи представления, взгляды и воспитание отличаются от наших собственных. Нынешний мир – это не два брата, сражающиеся за султанский престол в Османской империи. Это Кортес и Монтесума, пытающиеся понять друг друга сквозь многослойный перевод. «Разговор с незнакомцем» – книга о том, почему мы так плохо справляемся с подобного рода переводом.
Каждая из последующих глав посвящена одному из аспектов проблемы. Я разбираю в качестве примеров реальные случаи, о многих из которых вы наверняка слышали, поскольку они широко обсуждались в СМИ. В Калифорнии студент Стэнфордского университета Брок Тёрнер знакомится на вечеринке с девушкой и к утру оказывается за решеткой. В Университете штата Пенсильвания Джерри Сандаски, бывшего помощника тренера из факультетской футбольной команды, признают виновным в растлении малолетних, причем сообщниками оказываются ректор учебного заведения и два его ближайших помощника. Вы прочтете о шпионе, который много лет работал, не вызывая подозрений, на самом высоком уровне в Пентагоне, и о человеке, низвергшем управляющего хедж-фондом Бернарда Мейдоффа, о ложном обвинении американки Аманды Нокс, не в добрый час приехавшей по программе студенческого обмена в Италию, и о самоубийстве поэтессы Сильвии Плат.
Участники всех этих инцидентов при расшифровке слов и намерений друг друга полагались на некий шаблонный набор стратегий. И в каждой из ситуаций случился какой-то роковой сбой. В своей книге я пытаюсь понять эти стратегии – установить, откуда они произошли, разобрать их, осмыслить и постараться усовершенствовать. В последней главе я снова вернусь к случаю с Сандрой Блэнд, потому что мне не дает покоя одно соображение. Трагедии легко можно было бы избежать, не воспринимай ее участники друг друга как чужаки. Сандра Блэнд была не из тех людей, кого Брайан Энсинья постоянно встречал в своем районе или с кем раскланивался на улице. Тогда все было бы просто: «А, Сэнди! Как поживаете? Почему поворотник не включили? В следующий раз будьте повнимательнее». Но, увы, это были техасец Энсинья и Блэнд из Чикаго, мужчина и женщина, белый и черная, полицейский при исполнении и гражданское лицо, вооруженный и безоружная. Они были один для другого настоящими незнакомцами. Если бы каждый из нас почаще задумывался, если бы мы все стремились хоть немного разобраться в том, как относимся к незнакомцам и взаимодействуем с ними – Сандра не погибла бы в техасской тюрьме.
В этой книге нам предстоит ответить на несколько воистину головоломных вопросов, сложить отдельные фрагменты пазла, связанного с незнакомцами. Начнем, пожалуй, с истории, рассказанной несколько лет назад в оперативном центре ЦРУ человеком по имени Флорентино Аспиллага.
Часть первая
Шпионы и дипломаты: две загадки
Глава 1
Месть Фиделя Кастро
1
Последним назначением Флорентино Аспиллаги стала Братислава – город, в ту пору находившийся на территории Чехословакии. Шел 1987 год, до падения железного занавеса оставалась еще пара лет. Аспиллага руководил консалтинговой компанией под названием Cuba Tecnica, которая вроде бы имела какое-то отношение к торговле. Однако на самом деле никакой торговли она не вела. Это был лишь фасад. Аспиллага занимал высокий пост в кубинском Главном управлении разведки.
В 1985-м товарищи по ведомству признали Аспиллагу разведчиком года. Он получил поощрительное письмо, написанное собственноручно Фиделем Кастро, поскольку успешнее многих служил своей стране в СССР, Анголе и Никарагуа. Этот человек был настоящей звездой. Из Братиславы он руководил всей восточноевропейской сетью агентов.
Но в какой-то момент восхождения по служебной лестнице Аспиллагу вдруг настигло отрезвление. Слушая речь Кастро, восхвалявшего коммунистическую революцию в Анголе, Аспиллага был неприятно удивлен надменностью и самолюбованием Фиделя. К 1986 г., когда его отправили в Братиславу, сомнения Аспиллаги только укрепились.
Побег он наметил на 6 июня 1987 г. Выбор даты стал тонкой шуткой, понятной лишь посвященным: годовщина учреждения кубинского МВД – всесильного органа, ответственного за разведку. Сотрудники Главного управления разведки 6 июня обычно празднуют это событие: звучат речи, провозглашаются тосты, проходят приемы и торжества. Аспиллага хотел, чтобы его измена ранила побольнее.
В центре Братиславы, в парке, он встретился со своей подружкой Мартой. Она тоже была его соотечественницей, одной из тысяч кубинцев, приехавших работать на чехословацких фабриках и заводах. При этом ее паспорт, как тогда было заведено, лежал в кубинском посольстве в Праге. Аспиллаге предстояло перевезти Марту через границу тайно. У него имелась служебная Mazda. Он вынул из багажника запасное колесо и там спрятал подружку, просверлив в днище отверстия для вентиляции.
Восточная Европа в то время еще находилась за железным занавесом. Выезд на Запад жестко ограничивали. Но от Братиславы до Вены по трассе меньше 80 км, а Аспиллага уже бывал в Австрии. Он имел дипломатический паспорт, и его знали пограничники. Так что на границе его машину не останавливали.
В Вене они с Мартой бросили машину, поймали такси и вскоре уже стояли у ворот американского посольства. Был субботний вечер. Высшие посольские чиновники отдыхали дома. Но Аспиллаге не пришлось особо стараться, чтобы привлечь внимание стражника: «Я резидент кубинской разведки. Я comandante».
2
В шпионском ремесле поступок Аспиллаги называется переходом. Офицер разведки одной страны внезапно появляется на пороге штаба противника. И переход Флорентино Аспиллаги по прозвищу Кроха был одним из самых важных за все годы холодной войны. Он столько знал о Кубе и ее ближайшем союзнике СССР, что бывшие начальники из кубинской разведки потом дважды выслеживали предателя и пытались его устранить, однако оба раза он ускользнул. Аспиллага живет под чужим именем и тщательно скрывается ото всех, но однажды он сам назначил встречу Брайану Лателлу, много лет курировавшему в ЦРУ латиноамериканское направление.