С некоторыми из них он и до сих пор водил дружбу, что приносило ему большое удовлетворение.
Постучавшись к тетке и узнав, что она плохо себя чувствует, он отправился погулять по городу, а потом вернулся в отель позавтракать. Трапеза была уже закончена, и молодой человек сидел в саду за чашкой кофе, поданной ему на маленький столик официантом, похожим на атташе посольства. Допив кофе, он закурил сигарету. Вскоре на садовой дорожке появился мальчик - малыш лет девяти-десяти, щупленький, бледный, с резкими чертами несколько старообразного личика. На нем были штанишки с напуском, красные чулки, обтягивающие его тонкие, журавлиные ноги, и ярко-красный галстук. Он держал в руке длинный альпеншток и тыкал им во все, что попадалось ему на пути: в клумбы, в садовые скамейки, в дамские шлейфы. Поравнявшись с Уинтерборном, мальчуган остановился и вперил в него свои проницательные, смышленые глазенки.
- А вы не дадите мне кусок сахара? - спросил он неблагозвучным, резким голосом, в котором, несмотря на ребячливость интонации, слышались какие-то недетские нотки.
Уинтерборн взглянул на столик, где стоял кофейный прибор, и увидел, что несколько кусков сахара там осталось.
- Что ж, один кусочек возьми, - ответил он, - хотя маленьким мальчикам это не так уж полезно.
Мальчуган шагнул к столу, деловито выбрал три куска соблазнительного лакомства, два из них спрятал в карман штанишек, а третий так же проворно отправил прямо в рот. Потом вонзил альпеншток, точно копье, в скамейку, на которой сидел Уинтерборн, и стиснул челюсти, пытаясь разгрызть сахар.
- Фу, черт! Ну и кр-репкий! - воскликнул он, не совсем обычно произнеся прилагательное.
Уинтерборн сразу понял, что имеет честь видеть перед собой соотечественника.
- Смотри, не сломай зубы, - отечески предостерег он мальчика.
- А у меня их почти нет - и ломать нечего. Выпадают один за другим. Сейчас осталось только семь. Вчера мама считала и не успела пересчитать, как еще один выпал. Она грозится отшлепать меня за это. А при чем тут я? Это противная Европа виновата. Здесь такой климат, зубы сами собой выпадают. В Америке небось не выпадали. Всему виной гостиницы.
Его слова рассмешили Уинтерборна.
- Если ты съешь три куска сахара подряд, мама тебя непременно отшлепает, - сказал он.
- Тогда пусть даст мне конфеты, - нашелся его юный собеседник. - Здесь конфет нигде не достанешь - американских конфет. Американские конфеты самые лучшие в мире.
- Американские мальчики тоже лучшие в мире? - спросил Уинтерборн.
- Не знаю. Я сам американский мальчик, - последовал ответ.
- Да, ты, видимо, из самых лучших, - со смехом проговорил Уинтерборн.
- А вы тоже американец? - продолжал этот разговорчивый мальчуган и, услышав утвердительный ответ, заявил: - Американские мужчины самые лучшие в мире.
Уинтерборн поблагодарил его за такой комплимент, и мальчик, оседлавший к этому времени свой альпеншток, стоял, поглядывая по сторонам, и разделывался со вторым куском сахара. Глядя на него, Уинтерборн думал, что, может, он сам тоже был такой, когда его привезли, примерно в этом же возрасте, в Европу.
- Вон моя сестра! - вдруг крикнул мальчик. - Вот уж кто настоящая американка!
Уинтерборн взглянул на дорожку и увидел, что по ней идет красивая девушка.
- Американские девушки самые лучшие в мире! - весело проговорил он.
- Моя сестра вовсе не самая лучшая, - заявил его собеседник. - Она только и знает, что бранит меня.
- Ну уж это ты пеняй на себя, а не на сестру, - сказал Уинтерборн.
Тем временем девушка поравнялась со скамейкой. На ней было белое батистовое платье, все в оборочках, воланах и в бантах бледных тонов. Она гуляла без шляпы, но держала в руке большой, густо расшитый по кромке зонтик. Уинтерборн был поражен ее редкостной красотой.