Утро…
Монотонный звонок будильника предупредил о наступлении нового дня. Далее был утренний «моушн»; оживление организма кружкой горячего кофе с бутербродом из абрикосового джема на ароматном тосте. Выверенные до автоматизма жесты, как у робота, экономили время для приведения внешности в готовность номер один. Уложив волосы в причёску отточенными движениями рук с помощью фиксирующих средств и фена, я, как всегда, замешкалась при выборе наряда подобающего настроению. Неоднократная примерка отнимала драгоценное время, что всегда бесило.
Лёгкий поцелуй в щёку мужа не был исключением. На сентиментальность банально не хватало времени.
*
Когда Осознание Максимально Абстрагируется…
Сердце сжалось от жестокой реальности. Внезапно я поняла, что моя любовь к супругу затерялась в жизненном хаосе и испарилась. Когда зародилось между нами отчуждение я не вспомнила. Выуживая правду, я путано блуждала по истории нашей любви. Понимая, что изменить ничего нельзя, я похолодела. Задохнулась от безысходности и мысли: «Какой я оказалась гадиной.» Ещё мгновение и я бы умерла от стыда.
Не ждали…
За дверью дома меня ждала дорога с пробками; работа с авралами; накопившаяся усталость к концу дня; солидная зарплата в следующем месяце, которую некогда тратить из-за отсутствия времени.
Ритм жизни не удивлял, а полностью меня устраивал. Единственное чего не хватало в круговороте жизни – детского крика и беготни; шумных игр, потому что дочек – Катюшу и Дашеньку – я оставила на попечение мужа и матери. При любой возможности я отправляла малюток к бабушке на дачу.
Сюрприз поджидал за дверью. Как разбойник, он нанёс сокрушительный удар по самолюбию, сломав мой привычный образ жизни.
Это случилось после напряжённой работы, когда я вернулась домой. Там, в самом центре семейного очага, расположилась в кресле картина Ильи Репина «Не ждали».
В стельку пьяный Адам ошеломил меня своим потрёпанным видом, сразил наповал мрачным настроением. Последний раз, несоизмеримое с жизнью опьянение мужа, я наблюдала в студенческие годы.
Пока я готовилась показать презрение к его алкогольному бунту, он несуразно высказался в мой адрес и, не дожидаясь ответной реакции, ретировался, оставив шлейф недосказанности. Оцепенев так, что язык намертво прилип к нёбу, я глазами рыскала по мебели в поиске оправдания его поступка.
Судьбоносное решение, – перевернувшее нашу жизнь, муж вынес без моего участия. С этого проклятого дня жизнь разделилась на «до…» и «после…». Она летела на огромной скорости в тартарары.
*
Когда Осознание Максимально Абстрагируется…
Восстанавливая пробелы в истории я, то уносилась в детство, то ясно помнила семейную идиллию, но последние часы вовсе истёрлись из памяти. Ералаш из воспоминаний прошлого и настоящего не давал полного представления о моём существовании. Мучительно копаясь в себе, я не могла восстановить цепочку событий, ввергших тело в коматозное состояние. Диагноз, похоже, я установила верный. Иначе невозможно объяснить состояние – не стояния, в прямом смысле этого слова. Собирая пазлы раздробленной картины, я неожиданно, оставив бренное тело, вознеслась и зависла над ним:
– О чудо! – восхитилась я. – Я умею левитировать. – И оценила прежней облик со стороны.
О, да! Природа наделила меня прекрасной, весьма симпатичной внешностью. Светлые от природы волосы, голубые глаза, спортивное телосложение, тонкие губы с игривым изгибом, вздёрнутый нос. Надеюсь, что эта, гармонично сложенная, телесная оболочка принадлежала, до недавнего времени, женщине, живущей в гармонии с внутренним миром.
Эфирное тело вернулось в неподвижное бревно. Раздражение нарастало, потому что я не могла подняться и начать новый день, но мозг работал исправно и выдавал фееричные воспоминания. Все моменты и даже те, когда жизнь летела в тартарары и до дня встречи с одноклассниками. Воспоминания медленно, но всё же двигали меня к развязке. Что-то я помнила, что-то забыла. Вот то, что тот день мне уготовил. Надежда вспомнить подробности последних дней моей жизни, не нарушив хронологии, крепла.
Глава I
Не сотвори…
День встречи одноклассников завершался.
Не желая будить ведущего бодро храпящего на диване, половина одноклассников к полуночи тихо разъехалась по домам. Очухавшись ото сна, он напрягаясь открыл глаза и промямлил:
– Ребята, не расползайтесь! Останьтесь…
Виктор проспался, привёл в порядок внешний вид у крана с водой и настроился весьма активно довести до конца вечер встречи выпускников. Он упрашивал каждого, жаждая завершить намеченное шоу. И, набрав воздуха в лёгкие, уже громче сказал:
– Вас ждёт сюрприз! Не пожалеете! Я что, зря старался? Удружите ещё чуток.
Он потащил нас с Егором за руки на танцпол, остальных звал громко, будто командир по строевой подготовке. Со всех щелей и закоулков выползали одноклассники, окружая заводилу Виктора.
Он оставил Егора в центре и, всучив ему клетку с голубями, скомандовал Костику:
– Включай прожектор!
Егор, вынув голубей из клетки, сунул одного мне, а другого оставил себе.
Последним из могикан, выстоявшим в борьбе с зелёным змием, раздали хлопушки с конфетти и бенгальские огни. Те, кому достались бенгальские огни, должны были их зажечь, а хлопушки, – разрядить в момент полёта голубей. Никто не смел ослушаться тамаду.
Статные голуби, коронованные венчиком, поразили меня белизной оперенья и зачаровали веером кружевных хвостов. Пернатые были прекрасны, будто ангелы, спустившиеся с небес. Мои ладони ощутили птичье сердце, бившееся в ритме страха. Сквозь призму света я разглядела каждое пёрышко.
Ритуал – погонять голубей, нарушил гармонию жизни птиц только ради прекрасного шоу. На счёт три муки голубки закончились. Освободившаяся из плена рук птица поднялась под купол. Для голубей такая высота не рубеж, они летают ввысь до разреженного воздуха. Замкнутая в клетку силой обстоятельств, я тоже обрела свободу, символом которой стала голубка, выпущенная мной. Произошло чудо. Жаль, что я раньше не поняла, что свободна и уже давно. Вернув себе независимость, я оробела, однако растерять её не собиралась.
Егор с восхищением наблюдал за белоснежками, пока они не уселись на карниз. Голуби, подгоняемые возгласами – Ура!.. хлопушками, свистом и аплодисментами, снова взлетали и понеслись по кругу, доставляя радость одноклассникам.
Голубка в купе с сородичами парила, распушив ажурный хвост. На мгновенье я, заострив взгляд на белом ангелочке, отметила, что время как-то приостановилось и жизнь теперь виделась, словно в замедленном кадре. Крылья выписывали сложную траекторию и было заметно, как пёрышки колеблются от ветра. Вдруг меня пронзила мысль: «Не много ль птиц в моей жизни?» Абрис голубки вырос до размеров лебедя. Зачарованная преобразованием птицы в ангела, я боялась пошевелиться. Но картинка вмиг рассыпалась, когда птица, сложив крылья, камнем упала на кафельный пол.
Испуг вернул меня в действительность. Пересохшее горло мешало дышать. Я ухватилась за плечо Егора, чтобы не упасть. Нескончаемый шум одноклассников вернул из мистического забвенья. Спиртное туманило голову так, что пришли странные видения. Что предвещают фантомы?
Голуби, пролетев несколько раз по кругу, приземлились.
Егор позаботился о моем шатком состоянии и усадил. Головокружение прошло.
«Исцели себя сама!» – завертелась в голове аффирмация Луизы Хэй, которая тут же помогла забыть о птицах и переключиться на позитив. «В нынешней жизни мало радости, подумаю лучше о Егоре», – заключила я.