Последней каплей стали билеты на самолет, где конечным пунктом назначения был прописан город у подножия древнего вулкана на берегу лазурного океана – Фуншал, Мадейра, Португалия.
Билеты были только в одну сторону.
Без права на ошибку.
С верой в себя.
С надеждой на встречу.
И с безграничной любовью.
О ней трогательно запела золотоволосая кукла в руках у младшей из мокрячек – дочка изо всех сил сжимая игрушку-талисман, надавила на кнопку под платьицем и слова, которые прозвучали в пустынной комнате таможенного досмотра прощальным приветом из прошлой жизни, были по-детски чисты, честны и искренни:
– Слушай, как бьется мое сердечко – тук-тук-тук!
Это значит: Я тебя люблю!
Фото Ольги Максымив
Нас отпустили.
Последнее, что я по-настоящему помню (хотя еще была долгая дорога, часы ожидания, стучащие от страха зубы, вкусный обед, приветливые стюардессы и кофе в Лиссабоне) – посадочные огни аэропорта и взволнованно размахивающий руками папа-капитан.
А маленькая кукла жива до сих пор.
И разве так уж важно, что за годы поблекли яркие цвета нарядного платья, поредели светлые локоны и где-то в бурных волнах жизни потерялась одна нога – алое тряпичное сердце по-прежнему наивно и преданно поет о любви!
___________
*Rzeczpospolita (польск.) – Название польского государства.
Шаг
Елена Шмелева
Девочка робко показала папе свою работу.
– Знакомый сюжет, копируешь мастеров, воруешь идеи, – отец мельком взглянул на холст и опять уткнулся в бумаги.
– Я вовсе не украла эту картину. Я в нее вошла! Здесь другая изумрудная реальность, созданная мной. Доски мостика покрашены синим. Великий художник использовал зеленые и коричневые цвета. Он посадил огромные деревья, нимфеи, а я… – девочка не успела договорить.
– Значит, ты украла его сюжет! – отец чуть дольше задержал взгляд на полотне.
– Нет. Я восхитилась и шагнула внутрь! Я посадила в новом пространстве лилии, иву и траву. Наполнила это место своими чувствами.
– Ты скопировала, – отец явно не хотел продолжать разговор.
– Зачем мне точная копия? Я прониклась красотой, которую написал Художник и создала эту изумрудную картину. Он вдохновил меня, может быть, и я тоже кому-то передам свою радость.
– Просто ты не можешь придумать собственный сюжет. Вот и присваиваешь чужое. Так и скажи: «Я срисовала». Если хочешь чего-то добиться, ты должна много трудиться, получить профессиональные навыки, а потом уже рисовать, – отец замолчал, его взгляд был серьезен.
Девочка вздохнула и тихо проговорила:
– Пожалуй, я пойду.
Шаг. Синие доски моста. Ветер шелестит листьями. Запах лилий и воды. Еще несколько шагов. Девочка вспомнила недавний разговор. Как раньше она много угодничала, чтобы получить признание и похвалу от взрослых. Сейчас они ей не были нужны так же, как и разрешение отца на творчество. Но разговор ее расстроил.
«Все-таки мне обидно, что папа не оценил мою работу», – призналась она самой себе. Ей вспомнилась одна из любимых цитат: «Держаться за собственный гнев и обиду все равно, что выпить яд и при этом ожидать, что умрет другой». «Будда прав, – девочка улыбнулась, – я совсем не хочу быть отравленной ядом. «Каждый рассуждает так, как он считает нужным. Может папа прав?» – этот вопрос очень неожиданно прорвался сквозь горькие мысли.
Девочка вспоминала, как много она обижалась раньше, подавляла свои чувства, слыша без конца: «Не кричи! Нечего надувать губы! Кто ты такая, чтобы высказывать свое мнение? Не рыдай…» Уж слишком много было этих замечаний. «Молчи и делай так, как я говорю», – родители, воспитатели, учителя – все они часто это произносили. «Стань удобной для нас, тогда, может быть, мы обратим на тебя внимание», – вот что девочка хорошо запомнила с детства. Она вспомнила, как ее замороженные и спрятанные обиды иногда вырывались наружу и превращались во вспышки гнева.
Девочка положила руку на сердце и спросила саму себя: «Что чувствую я сейчас?» Ответила коротко и честно: «Обиду и злость». Она не стала ругать и стыдить себя за эти мысли просто позволила им разойтись, как кругам на воде от брошенного камушка.
«Как здорово, сейчас можно позволить себе проживать все, что я чувствую!» – девочка вздохнула, ушла горечь, оставшаяся от разговора с отцом.
Еще шаг. Золотистые крылышки, неведомо откуда взявшейся бабочки, коснулись ее плеча. «Это же моя реальность!» – воскликнула девочка, у нее за спиной появились серебристые, переливающиеся всеми цветами радуги, легкие и тонкие крылья феи. Она полетела вниз к изумрудной воде, встретившись с розовой лилией, улыбнулась ей, залюбовалась капельками на ее лепестках, в них отражались лучи солнышка. Водные цветы были разные: фиолетовые и желтые, голубые и белые, все приветствовали гостью тонкими сладкими ароматами.
«Мы будем веселиться и радоваться жизни!» – крикнула крылатая фея им и вспорхнула на мост.
Вечером перед сном отец обнял дочку: «Знаешь, а ты хорошо рисуешь, мне нравится». Девочка прижалась к папе: «Я буду много учиться и буду профессионально рисовать, так ты мне посоветовал».
Эту и другие байки Елены Шмелевой вы можете почитать в ее книге «Баклажановый сироп»
Домик в конце улицы
Анна Найдек
– Бабуся, ласказы истолию, настоящую, не плидуманную!
– Хорошо! Ложись, милый. Слушай.
– Когда-то давно, когда твой папа был таким маленьким, как ты, жил на нашей улице домик.
– Гномик?
– Нет, домик. Домик был очень маленьким. В нём помещался только один большой человек, ну, или два маленьких. Не больше.
– А я с мамой поместился бы?
– Думаю, да. Домик любил гостей, и дверь у него никогда не закрывалась на замок. Ещё в домике были большие окна, почти на всю стену. И всем было видно, кто сейчас внутри. Иногда приходилось даже немного подождать, чтобы тоже попасть в гости.
– А ты в нём была, бабуся?
– Да, много-премного раз.
– А что ты там делала?
– Я говорила домику своё желание, а он помогал его исполнить. Домик знал почти всех на нашей улице. Знал, кто чем болеет, кто по кому скучает, кто и когда приедет в гости. И ещё много-много других секретов. Но он умел хранить тайну. Ты умеешь хранить тайну?
– Навелна… А какую?
– А вот какую. Таких домиков в городе было много. Почти на каждой улице. И они умели друг с другом разговаривать…
– Бабуся! А ты не влёсь? Ты всё плидумала, не бывает таких домиков!
– Не вру, но немножко сочиняю, чтобы тебе было интересней, милый. Так вот. Однажды я пришла в домик и горько плачу, потерялась моя собачка Кнопка. А домик мне подсказал идею – повесь на дверце объявление, может кто-то встречал твою Кнопку. Придёт в гости и прочитает. И да, представляешь, один человек увидел объявление и привел собачку домой. Так я познакомилась с твоим дедушкой.
– А ессьо какие чудеса были?
– А ещё было – сильно заболела твоя мама. Нам нужен был доктор Айболит. И домик мне помог его найти. И маму вылечили. Внутри домика была копилочка, я бросила в щёлочку маленькую монетку – поблагодарить.
– А где домик сейчас?
– Он стал совсем стареньким. Но так хотел помогать людям, что рассыпался на много-много мелких коробочек, чтобы у каждого на нашей улице был кусочек его души. На память.
– Ой, показы мне колобоцьку!
– Вот!
Бабушка с улыбкой достала из халата мобилку.
Эту и другие байки Анны Найдек вы можете почитать в сборнике «Бася роняет тень».
Как я стал фанатом моря
Тея Либелле
Согласитесь, самые лучшие байки рассказывают мужики. Они у них, как и табачок – крепкие.
Расскажу и я свою. Полвека тому назад, поехали мы с женой и двоими маленькими детьми на море. Денег было немного, поэтому решили разделить путешествие частями: на Азовском море три дня и в Крым на два.
В Кирилловке курорт еще тот. При въезде – пансионаты, частные гостиницы, кемпинги. Нам они вышли не по карману. Мы остановились на пляже. На берегу несметное количество небольших деревянных домиков с железными крышами на высоких железных сваях, окруженных умывальниками и трубами с кранами. Из них можно было и пить. Ни одного деревца в округе. О кондиционерах никто не помышлял. Условия были как в пустыне, но мы радовались высокому солнышку, мелкому морю и смене рабочей обстановки.