– Как у вас с ногами? – вдруг спросил меня. Я вначале не понял, затем ответил:
– Ну, вроде все в порядке, не жалуюсь.
– У нас работают пятнадцать часов на ногах за смену, и присаживаться нельзя. Если выдержите, то можете ехать оформляться. И еще, вы хотите днем работать или на сутках?
– Меня интересует дневная работа.
– Хорошо. Езжайте сейчас в офис, я напишу адрес и сообщу, чтобы вас подождали.
– А можно мне выйти на работу в понедельник? – спросил я.
– А, что, у вас проблемы?
– Нет никаких проблем. Но мне надо подготовиться, разгрести кое, какие дела по дому. И в понедельник я готов выйти на работу.
На листике для заметок Николай Иванович написал адрес, дал мне листок со словами:
– Езжайте, там вам выдадут форму, и в понедельник к семи утра будьте возле вагончика.
– Спасибо вам. – Я протянул и пожал ему руку…
Глава вторая
Меня оформили быстро и без проблем. На следующий день я привез в отдел кадров две фотографии для бейджика, который должен быть приколот на груди кителя. Там меня попросили подождать, пока будет выписан пропуск и приклеена к нему фотография. Когда с этим было все решено, я со спокойной душой уехал домой готовиться к выходу на новую работу. В понедельник 5-го октября 2009 года ровно в 7—00 я уже стоял у вагончика с остальными охранниками в строю. Вел наш развод Николай Иванович и рядом с ним стояли; представитель службы безопасности Ашана, Коробков и старший смены Колобок Юрий Феоктистович. Пока Николай Иванович зачитывал, кто на какой пост становится, я рассматривал Колобка. Это был совершенно лысый круглолицый и крупного телосложения человек. Можно сравнить его фигуру с персонажем из сериала «Семейство Адамс», точной копией дядюшки Фестера. Позже я узнал, что охрана его называла по имени, и это Колобку нравилось. Он чувствовал себя снова молодым и энергичным. Он говорил скороговоркой. А, его фишка была втом, чтобы изъяснялись его подчиненные охранники кратко и без лишних слов, по делу и по существу. В дальнейшем, когда мне приходилось докладывать о происшествии или что либо, сообщать, или спрашивать, то суть вопроса я старался уложить в три слова. Четвертое слово Колобком не воспринималось. С одной стороны это было неудобно для решения назревших проблем, а с другой стороны, это стимулировало подчиненных к бысрому принятию решений. С ним на смене было и легко и одновременно трудно, из-за его придирчивых по характеру замечаний и грубостей, которые он иногда позволял к нерадивой охране.
Итак, в мой первый день, меня стажировали по постам. Юра Колобок провел меня по всем постам, показывая эти посты, затем коротко сказал:
– Пройдешь по каждому посту. Минут по двадцать, посмотришь, что и как там делается. После двенадцати часов пойдешь домой. Завтра я тебя уже поставил в график на пост «Фейерверк». – Сказав это мне, он круто повернулся и быстрыми шагами удалился.
– Покатился Колобок. – Услышал я у себя за спиной.
Я взглянул на бесшумно приблизившегося охранника. Он добродушно улыбался, подошел ко мне, протягивая руку.
– Меня Игорь зовут. Игорь Каширин. – И крепко пожал мою
– Валентин. – Коротко ответил я.
– Я работаю в охране давно, года три с Колобком. Юра, бывший спецназовец, требовательный, но справедливый. Вот у кого надо учиться. Если бы не Юра нас Ашановская служба безопасности давно подмяла бы под себя.
– Ну, показывай Игорь, что тут на этом посту «Кофе» надо делать?
– Да особой сложности нет. Вот надо отмечать, какой сорт взят из дорогих сортов. Сообщить на мониторную, указать приметы покупателей и куда ушли.
В отдел Кофе в этот момент вошло двое парней. Они взяли одну банку растворимого кофе «Якобс». Игорь тут же передал на мониторную:
– Мониторная, двенадцатому, двое парней в черных кожаных куртках взяли банку растворимого «Якобс» и вышли на центральную аллею. Как приняли?
– Приняли, приняли! – ответил женский голос.
Игорь взял список, где был перечень дорогих сортов кофе. И там отметил, взятую банку кофе.
– Ну, твои двадцать минут истекли. Иди дальше, вон напротив пост номер девятнадцатый «Алкоголь». Самый сложный пост, всех кто новенький туда ставят, если справится, то будет работать. Если не справиться то уйдет.
На алкоголе стоял небольшого роста парень с серым оттенком кожи. Он неохотно протянул мне руку, и представился:
– Сирык Николай. – Сказал, вяло пожимая мою.
– Валентин.
Сирык посмотрел на меня изучающее, мои седины, кажется, произвели на него впечатление и он сказал:
– Ну, дед, ты к нам надолго, а? – я опешил от такого прямодушия. И ответил:
– Ну, внучек, не знаю, посмотрю на ваше детское поведение.
– Ты, дедушка не обижайся, это я так из вежливости такой.
– А, че мне обижаться, я вот смотрю, что у тебя Николай, внуки уже должны быть?
– Да нет, еще никого, кроме вредной жены. Ну да ладно, давай, Валентин, смотреть этот алкоголь, что тут стоит. Самый дорогой у нас продается прямо в отделе. Вон стоит витрина, кассирша там и если че понравится покупателю, то я беру ключи от витрины и открываю, показываю товар.
– А где ты берешь ключи?
– Да вон у кассирши. Потом покупатель расплачивается за купленный алкоголь, и я сообщаю на мониторную, что элитный алкоголь куплен.
Так обойдя все посты, я дотянул время до 12-ти дня и, затем, прошел в командирский вагончик, где за письменным столом на месте Николая Ивановича, сидел Колобок Юрий Феоктистович.
– Юрий Феоктистович, ну я прошел и ознакомился с постами. Посмотрел мой завтрашний пост «Фейерверк».
– Знаешь, что надо там смотреть?
– Конечно. Завтра буду уже на этом посту. Разрешите отбыть домой?
– Отбывай.
– Досвидания.
– До завтра. – Крикнул Колобок мне в след.
Домой я прибыл в половине первого дня. Жена испугалась, спросив:
– Тебя, что уволили?
– Нет. Это первый ознакомительный день, за этот день мне не заплатит фирма. Поэтому я рано.
– Фух, прямо от сердца отлегло…
Глава третья
Снова возле вагончика на плацу, развод проводил Николай Иванович, рядом стоял другой старший смены Даниленко Виталий Викторович. Я всматривался в лица охранников, находя в них совершенно разных по интеллекту, образованию и возрасту людей. И только Оболенский Игорь Адольфович, был начитан и образован в достаточной степени, что мешало ему и одновременно помогало справляться с нелестными высказываниями в его сторону других товарищей по нынешней работе. Стоя в строю, я не слушал, что говорил представитель службы безопасности Ашана и только ответил, когда Николай Иванович назвал мою фамилию и номер поста, номера на котором не значилось. Мой позывной, за неимением номера поста назывался «Фейерверк», так как отдел пиротехники был вынесен в отдельное помещение склад, чтобы максимально обезопасить в случае пожара магазин. Я ответил, что услышал и запомнил свой позывной. Николай Иванович еще продолжал перекличку, когда я увидел Колобка Юрия Феоктистовича, «выкатившегося» из командирского вагончика и быстрыми шагами поспешно удалился в направлении метро.
Итак, ровно в 7—30 мы ватагой ринулись к служебному входу. Через рецепшен, где был пост службы безопасности Ашана, прошли верхним вторым этажом на свои посты. Как всегда на второй проходной стоял Оболенский Игорь Адольфович, Сирык Коля, стоял на кофе, Игорь Каширин, на алкоголе, а я, как уже говорил, прошел на пост «Фейерверков».
На дворе стояла пасмурная холодная осень. Я, когда устраивался на работу, в такую же погоду ходил в костюме и промерз. От этого у меня был страшный сухой кашель. Щекотало в горле и постоянно провоцировало этот кашель, который нападал в самую неподходящую минуту. Мой пост пиротехники находился в самом холодном месте, где было длинное помещение с еще сохранившимся подъемным краном и рельсовыми путями под потолком помещения для передвижения крана. Я взглянул на эти рельсы, на длину помещения и вдруг мне показалось, что где-то я уже видел эти рельсы и лебедку крана, и длину этого помещения. От размышлений меня вывел голос мониторной: