– А где этот качок? – появился в отделе Конь Саша.
– Он на воде, полки моет. – Ответил невысокого роста парень со спокойным взглядом карих глаз под черными, как смоль, бровями. Он выставлял свою продукцию, и аккуратно записывал, чего и сколько продалось из его продукции в записную книжечку.
– Скажите ему, если закончит там мыть, пусть заберет паллет с коньяком, я его еще вчера снял с полки.
– Хорошо, передадим.
Конь, так же стремительно исчезал, как и появлялся.
– Этот качёк не хочет свою работу делать. Это мы за него должны выставлять на его полки? – подал голос Кеньдюх. Я посмотрел в его сторону. Мне в глаза бросился его оголенный на половину сверкающий зад, почти до анального отверстия. От такого зрелища любой заглянувший к нам покупатель нетрадиционной ориентации останется не равнодушным и, уверенно можно предположить, что предложит за деньги провести ночь с ним. Но это лишь только предположение, потому, что у Андрея была красивая и милая жена и они любили друг друга. Как-то эта девушка зашла к нам в отдел и Тимофей, с которым я уже успел сдружиться, указал мне на нее, сказал, что это жена этого «Козла», и добавил:
– Любовь зла, Альбертович, полюбишь и козла!
А вот как мы знакомились с Тимофеем.
С пластмассовым ведром и мокрой тряпкой появился в отделе белобрысый парень с подтянутой стройной фигурой и красивым правильным лицом, как у греческой скульптуры Дискобола.
– Послушай, Тимофей, там Конь снял твой паллет, просил, чтобы ты его разобрал. – Сказал чернобровый парень.
– Алекс, вот блин, я и забыл! – возмущенно ответил Тимофей. – Сейчас пойду, заберу. С ведром в руках, Тимофей исчез из отдела. Но вскоре он уже тащил свой паллет на рохле в алкогольный отдел. И работа закипела. Разборкой ящиков с алкоголем занялись все, кто из мерчендайзеров был в отделе. В этом нагромождении из ящиков с алкоголем, каждый находил свою часть и все принялись антиворить сигнальными антиворами бутылки со спиртным. Я решил разобраться с кличкой Тимофея «качок», узнавая в этом причастность белобрысого мерчендайзера к бодибилдингу. Когда-то в школьные годы я тоже занимался развитием силы. Выполнял специальные упражнения с гантелями и добился некоторых результатов, что помогло мне в эти годы становления личности достойно позиционировать себя и не выглядеть смазливым мальчиком. И, улучив момент, когда Тимофей со своей продукцией подошел к месту моей дислокации в отделе, я спросил его:
– Ты, что Тимофей, занимаешься бодибилдингом?
Он странно взглянул на меня, с настороженной искоркой в серых глазах, и ответил:
– А, что вас так это интересует?
– Понимаешь, я в свои годы, учась в институте, по утрам занимался гантельной гимнастикой. А мои однокашники, говорили мне тогда, чтобы я мозги свои лучше тренировал, чем мускулы. Обидно было, но я на это не обращал никакого внимания.
– Да мне постоянно говорят, что я ерундой занимаюсь, лучше пойдем, выпьем, да пару сигарет выкурим. Я тоже не обращаю особо на это внимания. Много умников находится, а сами дураки дураками.
– Вот точно так и я думал тогда и думаю сейчас. – И наш диалог с Тимофеем состоялся, и, чтобы закрепить наши отношения, спросил:
– А, где ты тренируешься? В каком-то клубе?
– В клубе дорого, а мне надо за учебу платить. Я на Гидропарк езжу, там бесплатные тренажеры, штанга, и стол для армрестлинга.
– Послушай, а там есть те, которым за сорок лет.
– Там один есть ему семьдесят четыре года. Ходит, тренируется и фигура, как у Геракла, что выставлена в Эрмитаже Санкт Петербурга.
– Класс!
– Девятнадцатый, мониторной! – внезапно, в рацию женский голос.
– Девятнадцатый на связи! – ответил я.
– Ты, дед, если будешь отвлекать мерчендайзеров от работы, я напишу докладную.
– Принято! – ответил я спокойно, и отошел от Тимофея. В моей душе, от этого голоса, кошки заскребли по болевым точкам нервов. Но тренаж, прошедший в школе Ашана Петровка, помог мне не огрызаться на глупые высказывания, часто звучащие с мониторной и, особенно от Оксаны. Позже я познакомился с ней в столовой у кофейного автомата. После этого возникла некоторая симпатия, и прессинг меня с ее стороны утих.
В раздевалке, куда я заходил в подмену на десять минут, чтобы присесть на стуле и отдохнуть, увидел нового сотрудника.
– Привет! – поздоровался с ним, – Тебя как зовут?
– Кадик. – Ответил он с легким кавказским акцентом.
– Альбертович. – Представился я. – Ты, грузин?
– Нэт, армянин. – Он внимательно взглянул на меня, затем добавил, – Это тебе так нагло отвечала мониторная?
– Да. Но, я уже привык к этому хамству.
– Что это она возомнила из себя. Разве так можно, это не допустимо.
– А ты где стоишь?
– На первой входной группе. – Он уже выходил из раздевалки, оставляя в мусорном бачке объедки от бутерброда.
Через несколько минут я услышал знакомый голос из мониторной.
– Первый, а, почему ты не смотришь сумки у покупателей? Только что вышла девушка с полной сумкой, что там у нее?
– А, ты кто такая, что указываешь мне, что у кого смотреть? – раздраженно ответил Кадик.
– Тридцатый, ответь мониторной! – угрожающим голосом потребовала Оксана.
– Тридцатый на связи! – раздался голос старшего смены Даниленка.
– Чтоб этого первого я больше не видела! Как принял, тридцатый?
– Принято.
Больше Кадика мы не видели. Его уволили из компании «Витязь Групп Украина» без объяснения причин.
А моя смена закончилась ровно в 23—00, а еще через десять минут я уже ехал в маршрутке к станции метро «Академгородок». Поезд метро отходил от станции «Академгородок» ровно в 23—23 и это экономило мне минут десять сна, а если я не успевал на 23—23, то нет. Доехав до станции «Театральная» в наш сонный салон вагона вломилась толпа из пяти пьяных приезжих рабочих строителей, очевидно, получили зарплату. Они громко смеялись и разговаривали. Двое сели на свободные места, рядом со старушкой, которую грубо оттолкнул один из них. Бабушка, не лестно выражаясь, ушла в конец вагона, где сидел и я. Трое гастарбайтеров уселись напротив двоих своих товарищей, и середина вагона превратилась в кричащий всякий бред и смех. Я только успел услышать:
– Достань сигареты, давай закурим! – говорил командным голосом, гастарбайтер. Он сидел посередине своих двоих товарищей. Те двое, что были напротив, уже закурили, когда я подошел, к этим троим.
– У нас в метро не курят. – Спокойно сказал я им.
– Ты кто такой?! – почти крича, отвечал средний, дымя сигаретой. Он еще что-то хотел сказать, когда я правой ногой, выбил изо рта сигареты у двоих, что сидели за моей спиной. Затем правой рукой ударил в висок среднего и по очереди двоих. Тот, что был справа у заговорившего со мной, не успел подняться со своего места и встретил мой удар в полусогнутом положении, так и рухнул к двери вагона. Я развернулся и вернулся на свое место. Все пятеро сразу притихли, сидели некоторое время тихо. Затем начали указывать на меня пальцем, а третий стал доставать мобильный телефон и погрозил мне кулаком. Я поднялся со своего места, снова подошел к ним, положил их кулаком по вискам, среднему сказал:
– Телефон? – он заискивающе стал подниматься и скулящим голосом заговорил.
– Извини, друг. Мы больше так не будем.
– Я сказал телефон?! – приказал я.
Парень справа стал угрожающе подниматься со своего места. Я быстро ударил его в висок, он медленно осел и упал к двери. Средний, что объяснялся со мной, отдал мобильный телефон мне. Вагон остановился в это время, и я вышел в открытую дверь на станцию «Крещатик». И дальше перешел на Облонскую ветку Метрополитена. На Оболони вытащив из телефона батарейку, затем сим-карту, выбросил и телефон и аксессуары к нему в разных местах, по дороге домой…
Глава десятая
Прошло ровно 24 месяца с моего первого рабочего дня в Ашане Окружная, 4. Планшет синего цвета разодрался по краям еще большими дырами. И мне пришлось его подклеивать самоклеющимися квадратиками, на которых мы ставили печать, писали там число, и на входных группах самоклейка с печатью и числом превращалась в стикер для упаковки сумок покупателей, что заходили в торговый зал.