Почему мы регрессируем, когда любим?
Каждый этап жизни, сопряженный с движением вперед, сопровождается эмоциями, которые могут дестабилизировать нас. Регрессия[8] – это естественный процесс, позволяющий вернуться к «чему-то знакомому», пережитому эмоциональному контексту, чтобы восстановить уверенность в себе. Мы можем собраться, успокоиться и набраться сил, чтобы взять себя в руки и обрести равновесие. Регрессия дает нам возможность найти достаточно стабильную опору, чтобы вернуться к ощущению безопасности и тем самым восстановиться. Она творит добро и излечивает. Словно это возможность «отойти назад, чтобы разбежаться и дальше прыгнуть». В любви регрессия позволяет нам заново «стать» маленькими. Вновь ощутить безграничное доверие ребенка к матери, чтобы в абсолютном спокойствии открыться навстречу новому миру, который мы хотим построить с любимым мужчиной.
Неважно, мужчина вы или женщина, так вы обретаете любящий и надежный материнский образ, которому можно довериться.
И нет никакой необходимости сомневаться или отказываться от этой безусловной, всеобъемлющей и надежной любви. Любовь мужчины выводит на свет силу любви к родителям и проецирует на себя ее мощь. Важно отдавать себе отчет в том, что материнской любви недостаточно ни для построения взрослой жизни, ни для гармоничного существования пары. Взрослая любовь – это «живость» собственной половой системы и праздник единения сексуальных миров партнеров. Этому можно научиться.
В материнской любви нет сексуального подтекста
«Мне хватало любви, но не хватало знаний, – говорит моя ровесница Корина. – По незнанию я оставалась со своими мужчинами в поле материнской любви. Я любила мужчин как мать. Став старше, я поняла, что именно такая любовь рано или поздно приводит к злоупотреблению доверием и разрыву. Каждый защищает свои права, а в результате пострадают все».
Жизнь под одной крышей может стать похожей на воссоздание единого психического поля с матерью. Став опорой, помощницей и утешением любимого мужчины, женщина попадет еще в одну западню. Любить мужчину по-матерински значит любить его как своего ребенка. Независимо от того, была ли ее собственная мать авторитарной и нарушающей границы или избегающей и отстраненной, женщина довольно скоро повторит знакомую ей модель. Она станет нарушать границы или, наоборот, отстраняться. Но скорее всего и то и другое!
Великая ловушка материнства – знать все лучше всех. Женщина начинает относиться к любимому мужчине как к ребенку и всегда лучше его знает, как он должен себя вести («Не приходи домой слишком поздно, не замерзни, будь осторожен»). Именно так, не осознавая этого, и вела себя Корина со своим первым мужем: «Поскольку в моем представлении мы были единым организмом, мне казалось, что я отлично знаю, как он устроен. Я все знала о нем наперед, не спрашивая у него самого. Моя мать поступала так же с отцом. Мне не было очевидно, что он не выдержал такого отношения и ушел. И вот я, такая вроде бы нежная и уважительная, обнаруживаю себя настолько не соблюдающей границы другого человека, что это трудно вообразить…»
Такое неуважение к границам партнера блокирует желание и заставляет человека прятаться, как улитка. Хотеть друг друга получается только на расстоянии. Мы можем быть друг для друга опорой, подмогой, утешением – это только часть любви. Но эта же любовь должна оставлять каждому достаточно пространства для свежего воздуха и свободы выбора.
Замещение фигуры любимого мужчины материнской или детской приводит к одинаковому результату: сексуальное желание исчезает. Для того чтобы пара раскрылась, двигалась вперед и стала зрелой, мужчине и женщине необходимо увидеть и признать свои различия.
Примечания
1
И м п р и н т, импри́нтинг – в этологии и психологии специфическая форма обучения; закрепление в памяти признаков объектов при формировании или коррекции врожденных поведенческих актов. – Прим. пер.
2
Françoise Dolto, La Sexualité féminine, Paris, Gallimard, 1996, с. 154.
3
Маргерит Юрсенар. Воспоминания Адриана. – Париж: Галлимар, колл. «Фолио», 1977.
4
Françoise Dolto, LeSentimentdesoi.Aux sources de l’image du corps, Paris, Gallimard, 1997.
5
Didier Dumas, Et si nous n’avions toujours rien compris à la sexualité?, Paris, Albin Michel, 2004.
6
Это период диады матери и ребенка, когда ребенок развивается, воспроизводя психологические модели людей, которые о нем заботятся. Он одновременно: я – моя мама, я – мой папа, я – мой брат, я – моя няня. См. ниже разделы, которые я посвящаю развитию девочки. – Прим. авт.
7
С е п а р а ц и я (лат. separatio – отделение) – отделение ребенка от мамы (родителей, семьи). – Прим. пер.
8
Р е г р é с с и я (лат. regressus – обратное движение) – защитный механизм, являющийся формой психологического приспособления в ситуации конфликта или тревоги, когда человек бессознательно прибегает к более ранним, менее зрелым и менее адекватным образцам поведения, которые кажутся ему гарантирующими защиту и безопасность. – Прим. пер.