– Джон снова приходил! – насупился Билл. – Когда он уже оставит нас? Он нам с Чарли не нравится!
– Сынок, нельзя так относиться к друзьям мамы. Джон вам понравится. Просто примите его таким, какой он есть. Вот увидите, вы с ним подружитесь. Да, у него есть свои недостатки, но у кого их нет? Не стоит Джона бояться. Он добрый и отзывчивый человек.
После ужина Чарли убежал наверх, а Билл помог убрать посуду в шкафчик. Налив воды в стакан, он поднялся в комнату. Чарли снова сидел за столом и рисовал под светом ночника. На бумаге было изображено то, как они вместе ужинали. Билл протянул стакан брату и сказал:
– Отлично получается. Уверен, из тебя выйдет хороший художник.
Чарли поднял голову, уголки его губ невольно разошлись в улыбке. Он взял тяжелый стакан и поднес ко рту, уронив несколько капель воды на штаны. Отпив три глотка, выдохнул и спросил:
– Плавда?
– Конечно! – ответил Билл, будто наслаждаясь не рисунками, а глазами брата, которые искрились добротой и радостью.
Вскоре в комнату вошла мама.
– Вот и закончились осенние каникулы, – тихо произнесла она, смотря, как Билл расправляет постель.
– Не хочу в школу! – капризничал Чарли, накрываясь одеялом.
– Уверена, что твои слова сейчас отдаются эхом в сотнях других домов, – утешала Мила. – Постарайся думать о хорошем. Твои друзья ждут тебя в школе, учителя снова обрадуются, увидев вас вместе, а ты узнаешь много нового. Того, что необходимо знать каждому хорошему мальчику!
Поцеловав сыновей и пожелав им спокойных снов, мама выключила свет и вышла, закрыв за собой дверь.
Едва веки Билла сомкнулись и в голове начали мелькать разные кадры, снизу донесся глухой стук. Билл тут же очнулся и прислушался. Это снова пришел Джон. Билл встал с кровати, на цыпочках, поглядывая на спящего Чарли, подошел к двери и приоткрыл ее. Пробравшись на лестницу, он схватился руками за две колонны перил и посмотрел вниз. Посреди круглого холла стояла мама, а Джон пытался ее обнять. Резкий запах его одеколона напоминал смесь спирта и корицы. Эта вонь тянулась к Биллу и вонзалась в ноздри, опьяняя своей жгучестью, затуманивая образы, которые он видел. До верха долетали обрывки фраз: «Когда это кончится?», «Ты же обещал ей сказать еще месяц назад!» Мужчина оправдывался, иногда повышая голос и нервно хватаясь за голову. Билл вздрагивал всякий раз, когда слышал резкий тон Джона. Мальчик увлекся наблюдением и не заметил, как его правая нога соскользнула и грохнула по ступеньке ниже. Мила и Джон метнули свои взгляды вверх.
– Эй, Билли! – протянул Джон в расплывающейся улыбке.
– Немедленно иди спать! – крикнула Мила.
Билл вскочил и убежал, хлопнув за собой дверью. Джон с Милой устремились в ее комнату, где вскоре закрылись. Билл лег в постель и задумчиво смотрел в потолок, словно прокручивал в голове план. Чарли ворочался на соседней кровати, то бормотал что-то невнятное, то сопел, то всхрапывал, возмущая ночную тишину.
Запах завтрака тянулся из кухни до детской, но мамин крик: «Ребята, пора вставать!» – обогнал его. Братья нехотя поднялись и, толкая друг друга в полусонном тумане, неторопливо одевались. Через пятнадцать минут они были у стола. Чарли с аппетитом закидывал в рот ломтики бекона из яичницы, а Билл в это время задумчиво елозил наткнутым на вилку мякишем белого хлеба по растекшемуся в тарелке желтку.
После завтрака дети, попрощавшись с мамой, взяли рюкзаки, накинули поверх теплых осенних курток дождевики и побежали к остановке. Школьный автобус останавливался неподалеку от их дома.
На улице лил дождь, поэтому мальчишки в ожидании автобуса встали под дуб, с полуобнаженных ветвей которого сползали тяжелые капли, и ветер предательски скидывал их на грязную землю, напоминая о своем превосходстве. По асфальту текли реки, забирая с собой всю грязь, листья и погань с улицы в сточную канаву. Чарли вздрагивал от мимо проезжающих автомобилей, готовых обдать мерзкой водой с ног до головы, а Билл равнодушно смотрел на стекающие капли, которые переставали существовать после очередного бесноватого порыва ветра. Через несколько минут подъехал автобус, подобрал мальчишек и направился дальше по маршруту.
В школе Чарли был молчалив, из-за чего его цепляли сверстники. Он постоянно сидел один и рисовал, пока остальные дети играли. Билл тоже далеко не ушел. Как обычно, в старших классах были разделения на «крутых» и «неудачников», и Билла попадал под вторую категорию. Его считали безотцовщиной и мямлей.
Главным задирой в школе был Майк – высокий красавчик с модной всклокоченной прической. Он учился на класс выше. Его отец Джеральд Картович владел местной швейной фабрикой.
В первый день после осенних каникул все будто не в своей тарелке, путались в кабинетах, не знали расписания. Так, ходя по коридорам в поисках своего класса, Билл случайно задел Майка плечом.
– Эй ты, урод! – закричал Майк. – Смотри, куда идешь!
В коридоре воцарилась тишина, и все школьники заострили внимание на Билле, который стоял с опущенной головой и выискивал в ней возможный ответ.
– Извини, – тихо сказал он. – Я не хотел!
– Что? – подойдя ближе, спросил Майк. – Я не услышал! Скажи громче!
Билл, как загнанный зверь, пытался спрятаться ото всех взглядов и улыбок, окружавших его. Проблемы дома, нехватка денег, а тут еще и этот задира прицепился. Билл сжал пальцы в кулак, стиснул зубы и проговорил сквозь них:
– Иди к черту!
После этого Майк схватил Билла за грудки и толкнул так, что тот упал. Школьники вмиг выстроились в кольцо, образовав ринг. Перешептывания оседали в голове Билла, он начал теряться в пространстве, а пол для него казался ледяным. Внутри что-то щелкнуло. С воплем он вскочил и накинулся на Майка, не ожидавшего этого. Вцепившись зубами в его руку, Билл издавал крики дикого животного. Из ближайших кабинетов на шум выбежали учителя. Они пытались пробиться через плотное живое кольцо. Майк несколько раз попал локтем по затылку Билла. Зубы ослабели и отпустили руку, оставив на ней лилово-синие следы. Майк размахнулся и со всей силы ударил его в нос. Сознание помутнело, голоса расплылись, а голова испытала глухой удар, словно что-то твердое прилетело в затылок. Учителя наконец растолкали толпу. Они увидели лежащего Билла и начали приводить его в чувство: шлепать по щекам.
Через пару минут Билл открыл опухшие от удара глаза, со стоном поднял голову и осмотрелся. Старшие школьники смеялись, показывая на него пальцами, а девочки шептались между собой и с насмешкой повторяли: «Бенктон – неудачник!»
Немного оклемавшись, он встал и отряхнулся. Рюкзак лежал в стороне. Его поднял Чарли и поднес Биллу. Майк, не проронив ни слова, посмотрел на укушенную правую руку, махнул своим друзьям и скрылся в толпе. Чарли крикнул ему вдогонку:
– Мы тебя убьем, петух сланый! – потом обнял старшего брата и спросил: – Ты как? Сильно нос болит?
– Да ничего. Кровь только идет, а так… бывало и хуже. Заживет.
Они пошли к умывальникам, где Билл умылся и застирал рубашку, что мама подарила ему на недавний день рождения.
– Билли, не пележивай. Мы накажем этого улода! – нахмурив брови, сказал Чарли.
– Не сомневаюсь в этом! – ответил Билл, растягивая в улыбке запачканные кровью губы.
– Тепель маму вызовут в школу? – смотря на Билла в зеркало над раковиной, спросил Чарли.
– Не думаю! – ответил Билл, скривив лицо от боли. Он смотрел в зеркало и трогал распухающую переносицу. – Я не виноват, а у Картовича отец часто помогает школе.
– Помогает? – спросил Чарли.
– Ну да! Устраивает концерты, покупает мебель… В общем, дает деньги…
– Ясно… – надув губы, произнес Чарли.
– Иди на уроки, – всматриваясь в зеркало, сказал Билл. – А то точно маму вызовут! Скажут, что ты не ходишь на занятия!